Милые чудовища

— Я, конечно, не Уильям Грейс, но пару его подач в свое время отбил. — Криптозоолог внезапно обрел почву под ногами. — Зачем интересуешься?

— Мы с приятелями договорились через пару дней на дружеский матч, а Гореслав плечо вывихнул. Помнишь Гору? Он теперь здесь в охранке не последний человек…

Судя по гримасе, некоего Гору сэр Бенедикт помнил отчетливо. И воспоминания были не из приятных.

— Ну так вот, меня вдруг осенило, может, ты его и заменишь? Не зря же мы так внезапно встретились!

— Я? — Всего одной буквой доктор умудрился выразить и изумление, и недоверие одновременно.

— Однокашники как-никак. — Аполлон растянул губы в обезоруживающей улыбке.

— С каких это пор?

— Да брось ты, мы взрослые люди, пора уже оставить юношеские обиды, — с легкостью человека, никогда не имевшего никаких обид, отмахнулся банкир.

Сэр Бенедикт прищурился, поразмыслил пару секунд и согласился:

— Да, ты прав, пора уже покончить со старыми обидами.

Чтобы хоть немного разъяснить смысл состоявшейся встречи, придется уже признаться, что Бенедикт Брут был человеком без прошлого. У него не было детства и, уж конечно, не было юности…

«Как же так?» — спросите вы.

Все очень просто. Если существует человек без прошлого, то где-то и когда-то должен был существовать человек без будущего. Им и был некто Венедикт Брюшков — сын мелкопоместного дворянина, сирота, воспитанный теткой, бесталанный студент Царской академии магических искусств, бросивший учебу только для того, чтобы кануть в небытие где-то за границами своей родины.

Жизнь периодически пыталась свести Бенедикта Брута и Венедикта Брюшкова в единое целое, дабы они не нарушали установленного ею порядка. Но гордый криптозоолог упорно не желал ничего помнить о своей прошлой ипостаси. И вот именно сейчас хилый голос неуклюжего и стеснительного студента Венечки Брюшкова оказался сильнее мнения сэра Бенедикта, потому что, во-первых, такого случая утереть нос бывшему однокашнику могло не представиться еще долго, а во-вторых (и с этим «во-вторых» был согласен даже Брут), кто же отказывается от игры в крикет?

Лутфи разминулся с блистательным Аполлоном всего на несколько минут, чем в кои-то веки несказанно осчастливил своего хозяина. Сложно представить, как бы сэр Бенедикт сумел объяснить своему бывшему сокурснику, зачем его слуга принес в приличное заведение две пары резиновых сапог и сачки, очень похожие на те, которыми деревенские мальчишки ловят в пруду жаб.

Удача криптозоолога вообще обладала странным чувством юмора: к примеру, когда Брут в сопровождении двух уланов ехал осматривать царского пегаса во дворец, его не видел никто. Но стоило какому-нибудь бармаглоту выплюнуть свой обед на костюм доктора, то уж тут будьте уверены, на пути ему встречались все знакомые. Но сэр Бенедикт, вопреки едкому характеру, а может, и благодаря ему, не думал унывать. Так как давным-давно уяснил, что удачливый криптозоолог — это живой криптозоолог, сохранивший в целости и сохранности все конечности.

— Садитесь, Кусаев. — Брут жестом показал слуге свободный стул напротив себя.

Лут в очередной раз перебрал в уме недлинный список предметов, которые ему было приказано доставить, пытаясь заранее предположить, за что его сейчас будут отчитывать. Но все казалось на месте. Трудно ошибиться, когда наименований в списке всего четыре: сапоги, сачки, мешки и черный перец.

— Угощайтесь. — Сэр Бенедикт пододвинул камердинеру тарелку с пирожным, к которому так и не успел притронуться.

Лутфи даже оторопел от такой невиданной щедрости.

— А как же вы, сэр?

— Мне не хочется.

Заявление еще больше встревожило паренька. Сэр Бенедикт предпочитал не афишировать это (видимо, сей факт не вписывался в созданный им образ), но, находясь у человека в услужении почти полгода, нельзя не заметить, что он неравнодушен к сладкому.

Как сказали бы англичане — и что за ними ни при каких условиях не повторил бы криптозоолог, — у доктора был «сладкий зуб».

Видя, что хозяин пребывает в смешанных чувствах, и не находя этому причины, Лут тем не менее не собирался упускать момента. Слуга со всей возможной деликатностью и поспешностью придвинул к себе пирожное, одним движением хитроватых раскосых глаз (не дай бог потревожить сокровенные мысли хозяина) заказал официанту чашку кофе и для себя. Так что к моменту, когда криптозоолог отвлекся от беспокоящих дум, его счет мистическим образом увеличился в полтора раза.

— Надо отказываться от сладкого, — ворчал сэр Бенедикт, вытаскивая из портмоне рубль, чтобы расплатиться, — опий и то будет дешевле.

Лут согласно кивал, облизывая испачканные в сахарной пудре губы, он был совсем не против, если его хозяин станет отказываться от сладкого, особенно если это, как сегодня, будет происходить в его пользу.

II

Если вы попробуете угадать, куда направлялись сэр Бенедикт и его слуга, экипированные резиновыми сапогами и сачками, то, скорее всего, ошибетесь. Ведь пусть даже на территории дворянского лицея в Князьгороде и были водоемы, то в них точно не водилось ничего хоть сколько-нибудь представлявшего интерес для криптозоолога.