Милые чудовища

— Но-но, давайте обойдемся без насилия. — Сэр Бенедикт отошел назад, замаскировав свой маневр намерением забрать у слуги цилиндр. — Вы же и сами могли догадаться, что исчезновение Аристарха Бредихина напрямую связано с подменой редких животных и дальнейшей их перепродажей. В этом обязательно должен быть замешан сотрудник зоосада. Можно было бы заподозрить самого Бредихина, но теперь исчез и неуловимый господин Бессмертный. Все сходится к тому, что глава криптозоологического отделения инсценировал свое съедение лламиги-и-дором, чтобы получить денек форы, пока он пересекает границу, к примеру, с Пруссией.

— А рассказать раньше не позволял обет молчания?

— Да полно вам. Поймаете. Тем более что все улики остались здесь. При должной сноровке еще и вытянете рыбу покрупнее. Право слово, Бесогонов, это не моя работа.

— Пока мы роемся в бумажках, ваша рыба уйдет в другой пруд, — с досады плюнул пристав.

— На этот случай у вас остался важный свидетель.

Порфирий Аверьянович так хмуро и требовательно посмотрел на криптозоолога, что тот счел за благо пояснить свою мысль без проволочек.

— Надеюсь, вы не забыли, что сегодня мы приглашены на спиритический сеанс?

— Вы шутите?

— Отнюдь. Нот ивэн э литл бит. Вы просто поразитесь, сколько интересного иногда могут рассказать духи, — с легкой полуулыбкой заверил сэр Бенедикт.

VII

— Мы и так в двусмысленном положении, — бурчал под свой сломанный нос пристав, отбиваясь от протягивавшего к нему с плеча криптозоолога лапки ховалы. — Зачем вы еще с собой этого циклопа взяли?

Марусь не обиделся, но и отказываться от своих попыток добраться до Бесогонова не собирался, словно был взят для похода в спиритический клуб с единственной целью, чтобы доставать и без того взвинченного полицейского.

— Затем, что ваши держиморды работают медленно, а мой слуга имеет скверную привычку засыпать в самый неподходящий момент, и мне бы не хотелось, чтобы в мое отсутствие кто-то выкрал этого почтенного зверя. И потом, Порфирий Аверьянович, у вас в школе либо было плохо с литературой, либо совсем не преподавали математику: вы скверно считаете до одного.

— Не заговаривайте мне зубы.

— Я бы не посмел. Это, собственно, был ядовитый сарказм.

— Никак не могу взять в толк, что такого вы хотите там увидеть? Уж не надеетесь ли вы, что чучельники ходят по спиритическим сеансам?

— Я точно так же, как и все, намереваюсь увидеть Аристарха Бредихина.

— Но вы же рациональный человек, даже более меня. Какие призраки?

— Самые настоящие, Бесогонов. Бьюсь об заклад, в детстве вы находили рождественские подарки еще до Рождества.

— Угадали. А что?

— А то, что вы своим нетерпением лишаете себя очень многих впечатлений в жизни.

Как оказалось, клуб «Зов вечности» привечал публику самую разномастную. В преобразившемся при свете свечей зале собралось пять колоритных персонажей. Полный собственной значимости мужчина лет пятидесяти с сытым, лоснившимся от достатка лицом и повадками крупного чиновника сидел очень раскованно, но был в статском костюме, поэтому определить степень его сановности было сложно. Порой и канцелярские крысы на людях могут строить из себя птиц высокого полета. Чиновник держал веки полуприкрытыми и периодически всхрапывал — не понять, спит или бодрствует.

Рядом примостилась молоденькая барышня с брезгливой гримасой на лице, одетая дорого, но безвкусно, судя по всему, дочь какого-нибудь банкира или промышленника — купцы своих девиц на такие посиделки не пускают.

Далее словно молодой терьер, соскучившийся по охоте, не сидел даже, а как-то нетерпеливо подпрыгивал над стулом явный представитель журналистской братии. В одной руке у него был остро отточенный карандаш (еще один такой же лежал наготове под локтем), в другой — блокнот. Около правой ноги громоздилась переносная камера — последнее слово техники.

Сухонькая старушка в выцветшем капоте, но с брильянтовой брошью на платье вязала что-то со стремительностью, превосходящей некоторые ткацкие станки. Рядом с ней мечтательно покачивался хрупкий юноша, бледный до почти полнейшей прозрачности, так что его уже сейчас можно было принять за вызванного духа.

И полицейский, и криптозоолог мигом оценили собравшуюся публику. Легко внушаемые, подверженные массовым истериям натуры были подобраны мастерски. В такой компании любой чих мог быть воспринят как глас небес, какой уж тут зов вечности. Пристав было попятился назад к двери, но сэр Бенедикт толкнул его зонтиком в спину и едва ли не под конвоем провел к столу. Порфирий Аверьянович опомнился, по-военному быстро провел рекогносцировку и… обнаружил весьма недурственный объект. Подкрутил усы, вытянулся во фрунт, щелкнул каблуками и браво представился:

— Порфирий Аверьянович Белоногов. Не женат.

Полицейский не забывался и намеренно опустил свой чин, а должность уж и подавно, да к тому же немного подправил фамилию.