Милые чудовища

Логово у черной самки по имени доктор или сэр Бенедикт было маленькое, чудное и благоухало так, будто через него когда-то прошли все обитатели родных Ватрушкиных джунглей. Но опасаться было нечего, приехал сюда и один из хозяйских детенышей – тот, что постарше.

Сначала фуцанлун подумал, это для его сопровождения. А потом, после долгого разговора, который завела удивительная человечиха, понял: это не просто самка, а одна из самых старых человеческих самок (поэтому и шкура у нее темная, не рябит). Старые земляные драконы занимались обучением молодняка в стае. Вот и эта, хоть Ватрушка и не понял ни слова, преподала мелкому зверенышу важный урок.

– Итак, мой блистательный лицеист! «Честь, достоинство и разум!» – Черная самка как-то нелепо взмахнула длинными конечностями. – Никогда не учился в военном лицее, но всегда подозревал, что девиз его князьгородского отделения – всего лишь позолоченные буквы, купленные на деньги богатых родителей. Почему же я не должен резать вашего питомца?

Услышав это, детеныш сначала нахохлился, а затем покраснел, став багровым, как задница японской макаки, которую когда-то продавали вместе с фуцанлуном на одном базаре в порту.

– Просто не режьте его, и все! – воскликнул срывающимся голосом мальчишка. – Разве вам его не жалко?!

– Вопрос не в том, жалко ли его мне, а в том, жалко ли его вам… – Черная самка подошла к детенышу вплотную и уперла ему в грудь палец с длинным ногтем. – Неужели вам не досталось ни капли от крови отца, знаменитого правдолюба?

У мальчика из глаз потекла вода, и он стал отчаянно размазывать ее лапами по щекам.

– Не глотал он часы! – Всхлип, почти такой же, каким жалуются маленькие драконы, когда им холодно и одиноко. – Это я их взял!

– И что с ними сделали? Надеюсь, не продали? – Самка тут же успокоилась и с видимым отвращением отошла от сына Хозяина.

Ватрушке же, наоборот, стало его жалко. Разве можно быть равнодушным, когда маленький фуцанлун замерзает? Драконы никогда не бросают в беде даже чужих малышей, никогда не дают им плакать в отсутствие родителей. Ящер подошел к мальчику и положил ему голову на бедро, аккуратно потерся, чтобы не задеть выступающими гребешками, – научился уже, не без этого.

– Нет, оставил в залог. – Снова шмыганье и всхлип. – Я думал, что успею вернуть, прежде чем заметят. А тут этот Генрих Франсович! Я не хотел, честно! Но Аполлошка говорит, раз нет денег, давай часы, пока не расплатишься! Я больше в карты играть не буду, вот вам крест! Хотите святыми поклянусь? Только не режьте отцову ящерицу!

– Смотри-ка, какой выдающийся защитник ящериц, – ухмыльнулась черная и вытянула из кармана какие-то бумажки. – Вот, пойдите выкупите эти злосчастные часы, и чтоб к вечеру они были у меня! Да стойте, стойте, господин Кайманов! Не так шустро! Вон там рукомойник в углу – умойтесь сначала, а то на смех поднимет вас ваш Аполлошка.

– Хочешь, скажу, как я догадался? – ласково заворковала самка, любовно протирая ворсистой тряпочкой завитки на шкуре фуцанлуна. Ватрушке было неинтересно, но тряпочка приятно скользила по шкуре, и он от удовольствия полуприкрыл тяжелые веки: пусть ее болтает, все они, самки, до болтовни большие охотницы. – Сначала меня удивил рисунок девчонки: на нем и генерал, и его сын были изображены с золотой луковицей часов в кармане. У детей, конечно, фантазия особенная, но на такие мелочи не распространяется. Значит, пигалица не раз видела, как ее брат надевал часы Кайманова либо очень похожие на них. Я подумал, что это странно: у такого сопляка, пусть даже и генеральского сыночка, своих золотых часов быть не может, да и родитель вряд ли позволяет ему носить императорский подарок. Вывод: паршивец таскает их без спросу. Ну а уж когда я сказал, что тебя придется резать и, возможно, операции ты не переживешь, выражение лица выдало мальчишку с головой. Вот умница!

Говорливая человечиха почесала дракона за ухом в последний раз и, отойдя к столу, стала смешивать какие-то жидкости, не закрывая пасти:

– Резать я тебя, конечно же, не буду – слава богу, имею некоторое понятие о физиологии фуцанлунов. Но вот одну микстурку выпить все же придется, надо же мне узнать, что за вещь у тебя в зобу и почему до нее так хочет добраться тот подозрительный гувернер. – Темная фигура загремела склянками. – Тебе он тоже не нравится? Скользкий тип. Выправка военная, хоть и пытается сутулиться, чтобы это скрыть. Языки знает отменно – чистейший русский, без акцента, не менее безупречный английский – поверить, что такой подался в няньки, пусть и к генеральским отпрыскам, довольно сложно. А вот что подался в няньки к самому генералу… Взгляд у него цепкий. Подобный человек должен знать о каждом шаге своего воспитанника, в том числе и о махинациях с часами, я в этом уверен. Тогда вопрос: если он знает, что часов ты не глотал, то почему молчал, когда заговорили об операции? Могу только предположить, что он видел, как ты проглотил нечто другое. И это другое ему очень нужно. Я прав, ваша чешуйчатость?