Миллиардер Скрудж по соседству

— Ты прекрасна, — говорит он. — Так великолепна, что мне страшно приглашать тебя на обычное свидание.

Я прикусываю губу.

— Ты бы пригласил меня на свидание?

— Я пригласил тебя на рождественскую ярмарку, — мрачно говорит он, стягивая узкие джинсы с лодыжек. — Вытерпел все это фальшивое рождественское веселье.

— Охх.

Он поднимает мою ногу и целует икру, колено, внутреннюю сторону бедра.

— Боже, надеюсь Эван не убьет меня, — бормочет он.

— Ты взрослый, — говорю я. — Я взрослая.

— Слава Богу, — он вытягивается рядом, снова находя губы. Адам целует меня с гипнотизирующей медлительностью и позволяет руке погладить внутреннюю поверхность бедра. Выше и выше, пока не начинает играть с резинкой нижнего белья. Он просовывает руку под ткань, и сильные пальцы касаются меня. Легко, словно боится, что я передумаю.

Я тяжело дышу напротив его рта.

— Адам, пожалуйста.

— Пожалуйста, а? — его пальцы становятся смелее, и каждое его прикосновение посылает сквозь меня крошечные электрические искры. — Черт, Холли. Ты так хорошо ощущаешься.

Я закрываю глаза. Рука проникает глубже, и он скользит пальцем внутрь. Я чувствую себя уязвимой и сильной в равной мере, застенчивой и уверенной.

— Такая мокрая, — бормочет он. Большой палец касается клитора, и у меня перехватывает дыхание. Он немедленно делает это снова, находя то самое место. — Здесь?

— Мм.

Адам мрачно усмехается. Я все еще в трусиках, лежу на матрасе у камина с закрытыми глазами. Не в состоянии думать ни о чем, кроме того, что он делает.

Адам убирает руку, и я протестующе мяукаю, но тот ненадолго исчезает. Стягивает мои трусики вниз по ногам. Они доходят только до середины бедра, прежде чем его рука возвращается, дразня меня. Теперь, когда он знает, что мне нравится, пальцы сжимаются все сильнее, отчего дыхание учащается.

Адам целует меня в последний раз, прежде чем спуститься вниз по моему телу.

О.

— Ты не обязан…

Слишком поздно. Он покрывает поцелуями мою кожу, внутреннюю поверхность бедер. Его пальцы раздвигаются, а затем он лижет мой клитор. Я стону от удовольствия, рука находит сброшенное одеяло и крепко сжимает его.

Адам хихикает у меня между ног и принимается за работу, как будто никогда не хотел делать ничего больше. Словно открыл для себя новую любимую игрушку. Никогда еще мужчина так на меня не нападал.

Как будто это я делаю ему одолжение.

— Прекрасна, — снова бормочет он.

Я пытаюсь раздвинуть ноги, но не могу, собственные трусики ограничивают меня.

Адам замечает это. Он поднимает мои ноги, чтобы согнуть их пополам, предоставляя тем самым лучший доступ, а затем использует это.

Я дышу так часто, что с таким же успехом могла бы пробежать марафон. Язык, губы и пальцы сливаются воедино, пока он не начинает играть на мне как на инструменте, тело парит на грани.

— Адам, — умоляю я. — Адам, пожалуйста, я… О Боже!

Он скользит двумя пальцами внутрь и щелкает языком, и этого достаточно, чтобы подтолкнуть меня к оргазму. Я ощущаю его рот на себе, перед камином и посреди снежной бури, постанывая достаточно громко, чтобы перекричать вой ветра.

Адам в конце концов поднимает голову и опускает мои ноги. На его лице самая самодовольная улыбка, которую я когда-либо видела. Это напоминает о том, как он ухмылялся Эвану, когда тот забивал трехочковый в баскетболе. Гордый и немного безрассудный.

Но сейчас у него борода и фигура, и улыбка обещает еще больше удовольствия в будущем.

— Хорошая девочка, — говорит он.

Эти слова пронзают меня как выброс адреналина. Я не знала, что это мое, но слышать, как он произносит это грубым голосом…

Да. Да, да, да.

— Спасибо, — говорю я, что глупо.

Он надевает трусики обратно, что является неправильным направлением, и целует меня через ткань.

— Нет, — бормочет он. — Тебе спасибо.

Он приподнимается рядом со мной и обхватывает рукой талию, притягивая к себе. Как будто между нами все кончено. Но я чувствую твердую длину сквозь джинсы. Несмотря на все неторопливые, рыцарственные манеры, я хочу его.

— А как насчет тебя?

Он целует меня в лоб.

— Я не собираюсь испытывать судьбу.

Я хмурюсь. Мне это не нравится. Я буду для него хорошей девочкой, но также взрослой женщиной. И хочу его. Поэтому тянусь к джинсам и начинаю расстегивать пуговицы.

— Ты же не собираешься спать в джинсах, не так ли?

Адам стонет, но сбрасывает их и откидывается на одеяло.

— Нет, — соглашается он. — Я собираюсь пригласить тебя на свидание, знаешь ли. Приготовься.

— С нетерпением жду, — я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его в шею, прямо под краем бороды. Бормотание комплиментов — опасные вещи, а оргазм придал мне смелости, дерзости и уверенности в себе. Поэтому я провожу рукой вниз по его твердому животу и под пояс боксеров.

— Господи, — шепчет он.

Эрекция в моей руке как камень, кожа горячая на ощупь. Я глажу его, и рука скользит как шелк по твердости под ней. Член большой и толстый, и я хочу, чтобы он находился внутри.

— Играешь с огнем, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

Я сжимаю член крепче.

— Ну так сожги меня.

Адам чертыхается и переворачивает меня. Он хватает мои трусики и стягивает их вниз по ногам, раздвигая ноги.

— Презерватив?