Миллениум. Тетралогия. (ЛП)

– Савант – это аутист или человек с какой-нибудь другой инвалидностью, обладающий при этом особым талантом. Этот мальчишка, возможно, не умеет говорить и сколько-нибудь разумно мыслить, но у него, похоже, фотографическая память. Комиссар Бублански полагает, что парень сможет нарисовать твое лицо с математической точностью, а потом он надеется запустить рисунок в полицейскую программу идентификации лиц, и тогда тебе конец, не так ли? Разве ты не присутствуешь где-нибудь в регистре Интерпола?

– Да, но Кира ведь не считает…

– Именно так она и считает. Мы должны убрать парня.

На Яна нахлынуло возмущение и растерянность; он снова увидел перед собой пустой стеклянный взгляд с двуспальной кровати, который его так неприятно поразил.

– Она, что, совсем обалдела? – произнес он, сам не до конца веря в правоту своих слов.

– Я знаю, что у тебя есть проблемы с детьми. Мне это тоже не нравится. Но, боюсь, нам не отвертеться. Кроме того, тебе следует быть благодарным. Ведь Кира с таким же успехом могла бы тебя сдать.

– Вообще-то, да…

– Ну и ладно! У меня в кармане авиабилеты. Мы вылетаем в Стокгольм первым самолетом, в 06.30, и затем направляемся в какой-то Центр помощи детям и молодежи «'Oдин» на Свеавэген.

– Значит, мальчик находится в интернате?

– Да, и поэтому требуется кое-что спланировать. Сейчас только доем, и сразу приступим.

Мужчина, именовавший себя Яном Хольцером, закрыл глаза, пытаясь придумать, что ему сказать Ольге.

Лисбет Саландер встала на следующий день в пять часов утра и вломилась в суперкомпьютер Технологического института Нью-Джерси, созданный на грант Национального научного фонда, ННФ. Ей требовалась вся математическая поддержка, какую только можно раздобыть, и поэтому она достала собственную программу для факторизации с помощью эллиптических кривых.

Затем Лисбет принялась расшифровывать файл, который скачала у АНБ. Но, как она ни пыталась, ничего не выходило. Впрочем, иного она и не ожидала. Тут был изощренный RSA-шифр. RSA – названный по фамилиям создателей: Rivest, Shamir и Adleman – имеет два ключа, открытый и закрытый, и строится на функции Эйлера и малой теореме Ферма, но прежде всего на том простом факте, что два крупных простых числа легко перемножить. Просто раздается «бреньк», и счетная машина выдает ответ. Однако идти в обратном направлении, то есть, исходя из ответа, узнать, какие натуральные числа были использованы, почти невозможно. Компьютеры пока еще не слишком хорошо факторизуют целые числа, по поводу чего уже неоднократно чертыхались и Лисбет, и спецслужбы всего мира.

Обычно наиболее эффективным алгоритмом для данной цели считается Общий метод решета числового поля. Но Саландер уже около года полагала, что добиться результата все-таки легче с помощью метода эллиптических кривых. Поэтому в течение бесконечных ночей она разрабатывала для факторизации собственную программу.

Однако сейчас, в утренние часы, Лисбет поняла: чтобы иметь хотя бы шанс на удачу, программу необходимо еще улучшить, и после трех часов работы она сделала перерыв, пошла на кухню, выпила прямо из пакета апельсинового сока и съела два пирожка. Затем вернулась к письменному столу и влезла в компьютер Микаэля Блумквиста, чтобы посмотреть, не нашел ли он чего-нибудь нового. Журналист задал ей два новых вопроса, и она сразу поняла – он все-таки не безнадежен.

Кто из ассистентов предал Франса Бальдера?

– написал Микаэль, задав вполне разумный, с ее точки зрения вопрос.

Тем не менее Саландер не ответила. Не потому, что ее волновал Арвид Вранге. Но она продвинулась дальше и поняла, кто тот наркоман с запавшими глазами, с которым общался Вранге. Парень называл себя Богги, а Троица из «Республики хакеров» вспомнил, что несколько лет назад на некоторых хакерских сайтах фигурировал кто-то с таким именем. Правда, это еще ничего не значило.

Богги – отнюдь не уникальный и не слишком оригинальный ник. Но Лисбет отследила и прочла его реплики, и у нее возникло ощущение, что, возможно, она попала в точку, особенно когда Богги в неосторожном пассаже сообщил, что он – инженер-программист из Московского университета.

Лисбет не узнала год его выпуска или вообще какие-нибудь даты. Но она нашла нечто лучшее, парочку эксцентричных деталей: Богги становился сам не свой от хороших часов и тащился от старых французских фильмов семидесятых годов про Арсена Люпена – «джентльмена-грабителя», – хотя фильмы и не относились к его поколению.

Лисбет на всех возможных сайтах спросила у бывших и нынешних студентов Московского университета, не знает ли кто-нибудь худого парня с запавшими глазами, бывшего наркомана, уличного ребенка и классного вора, который любит фильмы про Арсена Люпена. Очень скоро у нее появился нужный результат.

«Это похоже на Юрия Богданова», – написала девушка, представившаяся Галиной.

По словам Галины, Юрий слыл в университете легендой. Не только потому, что вламывался в компьютеры преподавателей и держал их всех на крючке. Он еще постоянно заключал пари, спрашивая людей: «Поставишь сто рублей на то, что я не смогу влезть вон в тот дом?»