Миллениум. Тетралогия. (ЛП)

Следовательно, разумеется, нельзя, чтобы что-нибудь просочилось наружу. Преступник не должен узнать, что мальчик, возможно, сумеет его нарисовать. Поэтому Лисбет решила проверить, насколько Торкель Линден соблюдал в своей корреспонденции осторожность. К счастью, все выглядело благополучно. О рисунках мальчика он больше ничего не написал. Зато в 23.10 Линден получил мейл от Чарльза Эдельмана, с копией Соне Мудиг и Яну Бублански. Мейл, очевидно, стал причиной смены места встречи. Чарльз Эдельман написал:

Здравствуйте, Торкель! Как любезно с вашей стороны согласиться принять меня у вас в Центре. Я это очень ценю. Однако боюсь, что должен причинить вам некоторое беспокойство. Я считаю, что наши шансы добиться хорошего результата существенно повысятся, если мы позволим мальчику рисовать в той среде, где он чувствует себя уверенно. Этим я отнюдь не хочу сказать ничего плохого о вашем Центре. Я слышал о нем много хорошего.

«Ни черта ты не слышал», – подумала Лисбет и стала читать дальше:

Поэтому мне бы хотелось, чтобы мы завтра утром перевезли мальчика к матери Ханне Бальдер, на Торсгатан. Причина состоит в том, что в литературе обычно считают, что присутствие матери имеет положительное воздействие на детей с талантами савантов. Если вы с мальчиком будете стоять у входа на Свеавэген в 09.15, я смогу подобрать вас по пути. Тогда у нас будет возможность немного побеседовать, как коллегам.

С наилучшими пожеланиями,

Чарльз Эдельман

В 07.01 и 07.14, соответственно, Ян Бублански и Соня Мудиг ответили на этот мейл. Они написали, что есть основания полагаться на знания Эдельмана и последовать его совету. Торкель Линден только что, в 07.57, подтвердил, что будет стоять с мальчиком у входа на Свеавэген и ждать Чарльза Эдельмана.

Лисбет Саландер немного посидела, размышляя. Потом пошла на кухню и, глядя на Шлюз и залив Риддарфьерден, вытащила из кладовки несколько старых сухарей. «Значит, встречу изменили», – думала она. Вместо того чтобы рисовать в Центре, мальчика отвезут домой к маме. Это должно иметь положительное воздействие , написал Эдельман, присутствие матери имеет положительное воздействие . Что-то в этом предложении Лисбет не нравилось. Оно казалось немного старомодным, разве нет? И само начало было не лучше: «Причина состоит в том, что в литературе обычно считают… » Звучит замшело и тяжеловесно. Правда, многие ученые действительно пишут, как курицы лапой, и ей ничего не известно о манере Чарльза Эдельмана выражаться, но неужели ведущему неврологу мира требуется опираться на то, что принято считать в литературе? Не должен ли он быть более самоуверен?

Лисбет села за компьютер и просмотрела в Интернете несколько статей Эдельмана – пожалуй, там даже в самых деловых фрагментах проскальзывали чуть глуповатые нотки превосходства. Но никакой излишней языковой неуклюжести или чего-либо психологически наивного она не обнаружила. Эдельман, напротив, писал емко и хлестко… Вернувшись к мейлам, Лисбет проверила SMTP-сервер, с которого они были отправлены, – и содрогнулась. Сервер назывался Birdino и был ей незнаком – да, собственно, это ей было и не нужно. Саландер отправила на него несколько команд, чтобы посмотреть, что это такое, и в следующее мгновение все стало предельно ясно. Сервер исходящей почты работал по принципу открытого релея, а значит, пользователь мог отправлять послания с любого адреса.

Иными словами, мейл от Эдельмана был фальшивкой, а копии Бублански и Мудиг – просто дымовой завесой. Эти сообщения блокировались и не отправлялись, поэтому Лисбет, даже никуда не заглядывая, уже знала – ответ полицейских и согласие на изменение плана тоже блеф. Стало быть, дело обстоит серьезно… Это означало не только, что кто-то выдавал себя за Эдельмана. Явно существовала утечка информации – и, главное, кто-то хотел, чтобы мальчика вывели на Свеавэген. Кто-то хотел, чтобы тот оказался на улице беззащитным для того, чтобы… что? Похитить его или убрать?

Лисбет посмотрела на часы – было уже без пяти девять. Всего через двадцать минут Торкель Линден и Август Бальдер выйдут на улицу и станут ждать кого-то, кто не является Чарльзом Эдельманом и едва ли настроен дружелюбно. Что же делать? Позвонить в полицию? Делать это Лисбет не любила, особенно если существовал риск утечки информации. Она зашла на домашнюю страницу «'Oдина» и нашла телефон Торкеля Линдена. Но добралась только до диспетчера – Линден сидел на совещании. Тогда Саландер нашла его мобильный телефон и позвонила туда, но услышала автоответчик, и, громко выругавшись, написала ему смс-сообщение и мейл о том, что он ни за что, ни при каких условиях не должен выходить с мальчиком на улицу. Подписалась она как Оса. Просто не придумала ничего лучшего.