Михаил II

Вот этой работой занимались рабочие депо, пока я из солдат Осетинского полка сколачивал десантные отделения для бронетранспортеров. Сколачивал это, конечно, громко сказано, на самом деле я просто приказал командиру Осетинской пешей бригады направить в распоряжение штаба корпуса 237 рядовых и 27 ефрейторов или младших унтер-офицеров, имевших опыт командования отделениями. И эти цифры были взяты не просто так, а после долгого размышления и расчетов грузоподъемности получающихся бронетранспортеров. Из этих расчетов выходило, что в бронеотсеке бывший грузовик мог перевозить не больше 12 человек с оружием и личными вещами. Это не считая, конечно, пулемета, запаса боеприпасов и топлива. Таким образом, не считая пулеметного расчета, состоящего из двух человек, можно было посадить в кузов еще десять человек. Но запас грузоподъемности у боевой машины должен быть, вот я и решил, что десантная группа должна состоять из девяти человек – восемь рядовых и один унтер или ефрейтор. Он являлся и командиром всего бронетранспортера. Обучение бойцов я поручил прапорщику Хватову. Он опытный военный, к тому же от меня нахватался методик обучения из XXI века, так что я решил, что человек из этого времени справится даже лучше, чем я сам. Но на всякий случай я ему посоветовал основное внимание уделить отработке боевого взаимодействия. Ребята из Осетинской бригады, может быть, уже притерлись друг к другу, но пулеметчики люди новые и будут смотреться среди осетин, как белые вороны. Тем более пулеметчики молодые ребята, не ветераны, и, как правило, пошли на войну добровольно, по зову своего сердца. Именно такими ребятами были укомплектованы корпусные пулеметные курсы. Между осетинами, которые уже давно воюют, и этими молодыми ребятами могут возникнуть конфликты. Нужно гасить их на корню – во-первых, тренировками, а также тем, что внушить людям, что каждый головой отвечает за поставленную задачу.

Пока прапорщик занимался тренировками экипажей боевых машин, я сформировал новые тревожные группы из пластунов. Слава богу, обучать их было не нужно, они лучше меня могли провести любую диверсионную или разведывательную операцию. Я просто несколько раз провел совещания с командирами этих групп, где детально объяснял, чего же ждет от них штаб корпуса. Но все это начало происходить после того, как я сам побывал на совещании командующих и начальников штабов армий входящих в Юго-Западный фронт.

На совещание в Волочиск я, естественно, отправился на «Форде», хотя и с уполовиненной спецгруппой. Ее командир и еще три бойца остались в Житомире. Именно на Хватова я возложил ответственность за подготовку личного состава мехгруппы. И кстати, подумывал назначить прапорщика командиром этого нового подразделения. Звание, конечно, у него было маловато, но это дело поправимое. Пока командиром мех-группы был бывший начальник водительской школы капитан Пригожин. Я наблюдал за тем, как он справляется с делом, и у меня по этому поводу возникали вопросы. Он был скорее хозяйственник, а не решительный командир и боец. Поэтому и родилась в голове мысль назначить командиром мехгруппы прапорщика Хватова, выбив для него звание хотя бы поручика. В общем-то, я и собирался на предстоящем совещании подписать у командующего фронтом приказ о присвоении Хватову звания поручика Русской армии.