Читаем Микеланджело. Жизнь гения полностью

Флоренцию медленно, но верно принуждали принять власть Алессандро Медичи. В феврале 1531 года Алессандро, едва достигшему двадцати лет, а значит, по законам несовершеннолетнему, было даровано право заседать во всех правительственных комитетах и комиссиях[1150]. Его происхождение до сих пор остается неясным[1151]. Его матерью почти наверняка была уроженка Северной Африки, рабыня по имени Симонетта, а значит, Алессандро был мулатом и не случайно получил прозвище Моро, Мавр. Отцом же его считали либо Лоренцо II Медичи (согласно официальной версии), либо, по слухам, молодого Джулио Медичи, еще не успевшего в ту пору сделаться кардиналом, а тем более папой Климентом VII, хотя официально он никогда не признавал Алессандро своим сыном.[1152]

Когда его провозгласили главой государства, сам Алессандро пребывал в Брюсселе, где император Карл V пожаловал ему герцогский титул и обручил со своей внебрачной дочерью Маргаритой Австрийской. Он вернулся во Флоренцию 5 июля 1531 года, а на следующий день во всеуслышание был зачитан указ, дарующий жителям города прощение, но особо подчеркивающий, что правителем города признается Алессандро Медичи[1153]. Отныне Флоренция находилась под властью не имеющего никакого опыта, еще очень молодого человека, который рядом своих склонностей, в частности пристрастием к соблазнению монахинь и/или жен и дочерей почтенных горожан, был обречен на непопулярность в городе, где еще недавно Савонарола провозгласил республику с Христом во главе.[1154]

Климент предпочитал Алессандро Ипполито, внебрачному сыну своего кузена Джулиано Медичи. Ипполито, возможно в качестве утешительного приза, пожаловали кардинальский сан, хотя этот юноша совершенно не годился для избранного ему духовного поприща и высокого церковного поста. По некоторым свидетельствам, во время коронации Карла V в Болонье в 1530 году он буйствовал на улицах этого города инкогнито, в компании столь же шумных юнцов.

Возвышение Алессандро не сулило Микеланджело ничего хорошего. «Он знал, что герцог Алессандро питает к нему глубокую ненависть и что он своенравный и мстительный юноша», – пишет Кондиви, вероятно, со слов Микеланджело[1155]. Изначальная причина этой враждебности неизвестна; может быть, она таилась просто в несходстве характеров, а может быть, Алессандро негодовал на то, с какой легкостью Микеланджело получил прощение за измену (да еще был столь высоко ценим Климентом, который, как мы видели, возможно, был его отцом). В любом случае Алессандро избавился бы от него, если бы не опасался гнева папы.[1156]

От других заказчиков спастись было не так просто, как от Альфонсо д’Эсте. Вскоре картину у Микеланджело потребовал один из главных полководцев Карла V, маркиз дель Васто. В апреле 1531 года Фиджованни передал Микеланджело послание дель Васто, в котором тот просил написать ему картину, «какую Вам заблагорассудится», «все, что угодно, на холсте или на доске, в Вашей собственной манере, на любой сюжет, какой только придется Вам по вкусу»[1157]. К этому времени коллекционеры уже действительно жаждали заполучить любую картину Микеланджело. Изнемогающий от усталости и не имеющий ни единой свободной минуты, Микеланджело все же немедленно выполнил картон, представляющий Христа и Марию Магдалину в саду, «Noli me tangere»[1158][1159].

Когда маркиз прибыл с визитом во Флоренцию в середине мая, он хотел осмотреть скульптуры в капелле Медичи и картон для его собственной картины. Фиджованни заметил, что Микеланджело, изготовив его столь быстро, сотворил чудо и что он божественно прекрасен.

Это был не единственный эскиз, который художник выполнил под давлением. Изготовить картон ему поручил также преемник Валори на посту губернатора Флоренции архиепископ Капуанский. По словам Антонио Мини, он выполнил картон «с какой-то неистовой, безумной быстротой, стремясь угодить архиепископу»[1160]. Микеланджело никак не мог отказать этим покровителям искусств, но сумел уклониться от обязанности писать по этим эскизам картины. Вазари сообщает, что Микеланджело рекомендовал маркизу дель Васто поручить эту работу художнику Понтормо: «Никто не справится с такой задачей лучше этого мастера»[1161]. Их сотрудничество оказалось столь удачным, что Понтормо написал по эскизу Микеланджело и полотно для архиепископа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии