Микаэл Налбандян

то, безусловно, право вынести приговор он оставлял грядущим потомкам.

То есть нам.

Год близился к концу, и надо было серьезно позаботиться насчет подписки на следующий, 1859 год, тем более что и противники «Юсисапайла» вовсе не сидели сложа руки.

Микаэл рассылал письма, объяснял и уговаривал друзей и соратников, свой союз с которыми он иногда называл не иначе как партия, как он и издатель «днем и ночью до ломоты в спине и рези в глазах» работали, писали, правили, печатали и мучились.

«Столько мы пока в силах, а что касается материальных средств, то мы их не имеем, и в этом нам должна помочь нация… Нация, но не та разношерстная толпа, которая не знает ни того, ни этого, а избранные, которые познали сами себя, свой народ, его пользу и вред и с добрым сердцем хотят помочь ему».

Он убеждал Григора Салтикяна, своего старого школьного друга, а ныне одного из известных купцов Нахичевана:

«Брат, мы без вас ничто, так же и вы без нас. Надо встать плечом к плечу и совместными усилиями размозжить голову змею тьмы».

Вдохновлял Карапета Айрапетяна:

«Если наш враг, объединившись, пойдет на нас войной, то пусть увидит нас сплоченными… Его единственная надежда — уничтожить журнал, но вы должны защищать его во имя нашей нации и истины, пока через несколько лет не укоренится правда в нашей нации… А потом просить будет уже сама нация».

…А Меер Мсерян писал уже седьмую жалобу новому католикосу Маттеосу о «Записках» графа Эммануэля, сообщал, как позорятся и шельмуются достопочтенные люди, и предлагал и даже требовал сделать все, чтобы изгнать Налбандяна из Москвы.

В то же время через попечителя Лазаревского института противники старались оказать давление на Степаноса Назаряна, поскольку средства на жизнь издатель «Юсисапайла» добывал преподаванием и, вполне вероятно, под угрозой лишиться места мог и уступить…

Но издатель-редактор «Юсисапайла.» был непоколебим: