Микадо. Император из будущего

— Жарко, — отвечает на незаданный вопрос доктор. — За день обхода жилых кварталов мои ученики теряют по два кина веса. Зато все живы и никто не заболел!

Это получается я автоматически перевел в метрическую систему — по полтора килограмма. Нехило! Помнится, на военной кафедре капитан заставлял нас бегать в противогазах и костюмах химзащиты кросс по пересеченной местности. Прямо как в анекдоте:

— Папа, пусть слоники еще побегают…

— Доченька, слоники устали…

— Папа, ну пусть слоники еще побегают…

— Доченька, они и так уже бегают с самого утра…

— Папа, ну пожалуйста, пусть слоники еще побегают…

— Доченька, а может, лучше завтра?

— Папочка, я хочу сейчас…

— Ну хорошо! Только уж действительно в самый последний раз… Рота! Подъем! Надеть противогазы!

А ведь мы тоже от таких нагрузок теряли по полкило за несколько часов. Черт, лезет в голову всякая ерунда, а о главном спросить забыл.

— Что с Го-Нарой?

— Отходит к богам, осталось недолго, — коротко пояснил доктор, вытирая пот со лба.

— Наследники, жена?

— Вчера похоронили.

Тра-та-та! Все-таки нет ничего лучше русского народного мата в минуты стресса. Пусть и про себя, зато полегчало.

— Срочно в замок!

Даем шпоры коням и словно призраки мчимся по пустынным улицам Киото. Два поворота, один мост — и вот мы уже в центральном квартале Камигё. Тут нас встречает первый патруль. Судя по персональным знаменам сасимоно с желтой хризантемой и фиолетовым кругом, это самураи Хиро. А вот и он сам. Черты лица заострились, так же как и у Акитори, много седых волос в ежике на голове. Быстрые поклоны, обмен приветствиями. Все новости позже, тороплюсь к императору.

Центральные парадные ворота Кэнрэй закрыты, но я не гордый — войду и через боковые ворота Гюсю. Императорский дворец в Киото под названием Госё [49]представляет собой целый комплекс зданий. В него входят несколько церемониальных врат, правительственная палата, где сёгун и министры ожидают выхода микадо, императорский дом для приемов, различные хозяйственные и религиозные постройки, святилища, садовая пагода Сато-даири… Обычно в Госё постоянно толпится много народу — чиновники, аристократы, священники, слуги. Сейчас же, кроме охраны из самураев Сатоми и гвардии, никого нет.

Вхожу в тронный комплекс через Окурумайосэ — крыльцо для повозок императорских родственников. Попадаю в зал с «поющими полами». Еще в прошлый визит я не поленился и рассмотрел внимательно японское чудо. Доски пола были прибиты к жердям креплением в форме перевернутой буквы V, что вызывало напоминающий птичий щебет звук, когда доска оказывалась под давлением. Причем хождение на цыпочках только усиливало эффект, так как давление на пол в этом случае было выше, чем от полной стопы.

Редкие прислужники только успевают открывать и закрывать за мной сёдзи. Сделал небольшую остановку привести себя в порядок, умыться с дороги в знаменитой То-ро-но-ма — комнате с тиграми. Разумеется, никаких диких животных во дворце не было (хотя полгода назад Го-Нара с моей подачи увлекся идеей зоопарка и даже распорядился закупить экзотических зверей в Китае и Корее), названия свои эта комната и две соседние получили по расписным фусума — раздвижным дверям, на которых искусно изображены тигры, цапли и цветущая сакура.

Две минуты на туалет — и двигаюсь дальше. Свиту попросил остаться во дворе, а сам спешу в тронный зал. Здание, где стоит императорский престол, построено из кипариса, имеет высоту метров двадцать и вдвое большую ширину. Интерьер Сисиндэна прост и величествен. На гладком отполированном дощатом полу отражаются массивные деревянные столбы. Фасад обращен на юг, ко входу ведет большая пологая лестница, по обе стороны которой посажены сакуры и апельсиновые деревья. Мне объясняли мистический смысл этих посадок, но я не стал запоминать. И так память, как забитый вещами чердак, в котором не знаешь, где лежит нужное, а где нет.

Например, сейчас, как никогда ранее, нужен рецепт обыкновенной карболки — дезинфицировать помещения. И вот, пока мы ехали в Киото, я пытался, словно пасту из тюбика, выдавить из своей фотографической памяти способ добычи этого вещества. А вот фигушки. Мой эйдетизм дал сбой. Точно помнил, что при коксовании угля выделяется коксовый газ. Этот газ конденсируют, и из него получается каменноугольная смола. В свою очередь, из смолы выделяют карболку. Но как именно?! Растворяют в щелочи или кислоте? Пропускают через нагревание и некаталитическое окисление? Нет ответа. Значит, Хаяси будет искать ответ методом тыка. И это займет годы. В то время как люди умирают от чумы.