Миф тесен

Представьте себе, как это выглядит со стороны. Путин, конечно, агрессор и поддерживает боевиков. Но, с другой стороны, про фашистов и хунту вспоминает меньше, чем в начале, а соседнего президента величает Петром Алексеичем (как много в этом звуке). А вовне Путин, хотя и сферическое зло в вакууме, излучает довольно разборчивые сигналы, выраженные понятными, приятно звучащими словами привычного дипломатического языка: прекращение огня, переговоры противоборствующих сторон, политическое разрешение кризиса.

Путин пытается сигнализировать, что он понимает: его представления о мире ограничены чужими представлениями о мире и чужой силой, он не ставит недостижимых целей, не готов платить любую цену. Он не пойдет брать Киев, что бы там ни услышал Баррозу, захватывать всю Украину, отправлять авиацию на Львов, запускать тактическую ядерную ракету, вводить танки в Прагу, возвращать СЭВ, Варшавский договор, Берлинскую стену и Карибский кризис. Он не борется с абсолютным злом за конечную победу добра. В то время как украинские политики сплошь и рядом говорят и ведут себя так, будто все это действительно вот-вот случится, и от других требуют того же.

В итоге с одной стороны мы имеем предложение усадить конфликтующие стороны за стол переговоров, с другой — помочь выиграть великую отечественную, дать отпор силам ада, угрожающим всему человечеству восстановлением тоталитарной империи и третьей мировой войной. Первое звучит конкретнее и реалистичнее. И если Путин сейчас начинает переигрывать и навязывать свою версию переговоров, то происходит это потому, что его предложения проще и скромнее, чем окончательная победа людей доброй воли над вселенским злом.

ОТЛОЖЕННАЯ АССОЦИАЦИЯ С УКРАИНОЙ

Вступление в действие, или — как без запинки произносят дипломаты и, запинаясь на каждом слоге, радиоведущие, — имплементацию договора об ассоциации Украины с ЕС, отложили на год. «В течение этого срока, — пишут, — трехсторонний диалог будет продолжаться». Если отмотать назад, то «трехсторонний диалог» и был первой скромной целью российской внешней политики. Не оставить нас голодными и босыми, а европейцев — без света и тепла, с тазами пропадающего варенья. Не сбить «Боинг», занять Крым, разрушить Донбасс, захватить и уничтожить всех украинцев, а потом ввести танки в Прагу, бомбить Варшаву и построить Берлинскую стену. Человеческая психика отказывается понять, как цепь ужасных событий могла иметь такую ничтожную причину. Нет, конечно, с самого начала хотели всех захватить и убить. Но ведь и вся украинская революция произошла, если глядеть на поводы, оттого, что Янукович на год отложил подписание документа, в котором, как мы видим, не было ничего срочного. Но такая была у него репутация, такое напряжение внутри народа, такое ожидание подвоха и обмана от него и от Москвы, что пошли на него с вилами. И всё то же самое — репутация, напряжение, недоверие, ожидание подвоха — наблюдалось между Западом и Москвой. И они тоже пошли друг на друга с вилами. «Не ваше дело знать времена и сроки, когда суверенной стране и что подписывать», — ответили европейцы. «Ах не наше, — ответил Путин, — сейчас узнаете». И вот все участники процесса сидят с вилами в заднице, и дела, которые касаются троих, решают втроем, а не вдвоем и не в одиночку, как требовали украинцы и европейцы, когда не звали на переговоры Россию. А вдоль дороги мертвые с косами стоят.

Страхи внутри

Причина теперь так далеко, что уже приходится делать усилие, чтобы вспомнить: ассоциация с ЕС — это разновидность соглашения о свободной торговле, которое ЕС заключает не с кандидатами в ЕС, а с ближними и дальними странами, исходя из экономических соображений. Ассоциации ЕС с Египтом или Мексикой совершенно не предполагали ни того, что эти страны когда-нибудь вступят в Евросоюз, ни того, что изменят себя под него. Только в самых редких случаях Европейский союз пытался продать соглашение об ассоциации как подобие первого шага на пути в Европу: залог будущего, вероятность которого невелика.

Специалисты говорят, что нынешний текст соглашения об ассоциации был написан невыгодно для Украины. В этом нет ничего удивительного: если сами же украинцы считали правительство Януковича неэффективным, продажным и антиукраинским, как от него ждать, что оно хорошо написало соглашение, грамотно провело переговоры и защитило интересы Украины.

Народнохозяйственные связи Украины к моменту подпи­сания документа распределялись следующим образом: 24% экспорта в Россию, 26% экспорта в Европу, примерно пополам, но в Россию — больше готовой продукции, техники и еды, а в Европу — что попроще. Соглашение работало на тех, кто продает 26%, против тех, кто продает 24%, и против России, которую европейцы теснили на украинском и, через него, на ее собственном, российском рынке. Тихо, но решительно уперся связанный с Россией крупный бизнес, уперся Путин, уперся Янукович, у которого были и личные причины.