МИФ ХХ ВЕКА

* Совершенно вводит в заблуждение, когда Герман Вирт в труде "Происхождение человечества" пытается установить патриархат как ненордическо-атлантическую форму жизни, но одновременно признает солнечный миф как нордическое достояние. Матриархат постоянно связан с хтонической верой в богов, патриархат - с солнечным мифом. Почитание женщины у нордического человека основывается как раз на мужской структуре бытия. Женское начало в Малой Азии в дохристианское время привело к культу гетер и коллективному сексу. Доказательства, которые приводит Вирт, поэтому являются более чем неубедительными.

Таким образом, признанное многообразие не является хаосом, выявленное единство со своей стороны не является бесформенной, только логической единицей.

Это признание имеет решающее значение, потому что оно не только самым резким образом противопоставляет нас всем "абсолютным" "универсалистским" системам, которые от предполагаемого человечества снова стремятся к унитаризации всех душ на все времена; оно приводит нас также в конфликт с настоящими новыми силами нашего времени, также похоронившими своих мертвых, с которыми мы контактировали с большой симпатией, но которые в справедливом сопротивлении страшному голому национализму, угрожающему задушить наши души, считают, что ушли в "глубокую древность" и вынуждены объявить "духу" как таковому войну с тем, чтобы вернуться "назад" к единству тела и души в противовес разуму, рассудку, воле, называемым вместе "духом".

Указание на прочувствованный "возврат к природе" и прославление "примитивного", всплывшие к концу XVIII века, хоть и близки, но конечно по сравнению с Людвигом Клагесом или Мельхиором Па-лагнием слишком дешевы. То, к чему стремится новая наука о душе (психология) и исследование характера, лежит значительно глубже; иногда споры требуют именно расово-духовного обоснования, чтобы подвести под все здание органичную основу. Что-то при этом развалится, но многое еще более прочно войдет в фундамент.

С резким разграничением сознания обнаруживается первая отчужденность по отношению к естественно-растительному, творчески-пророческому первобытному состоянию благоговейно-героического человека древности. Это состояние представляется как единственно истинная жизнь, которая была фальсифицирована рациональными установками и инструкциями. Уже здесь, в исходной точке видно, как близко и как одновременно чуждо противостоят друг другу наш расово-духовный подход к рассмотрению мира и новая психокосмогония. Разум, как говорилось, является часто формальным, то есть бессодержательным инструментом; его задача состоит только в том, чтобы создать причинностный ряд. Если же рассматривать его как законодателя, то это означает конец культуры. (А именно как свидетельство расового отравления, что виталисты выпускают из поля зрения.) В основном, царит согласие. Но совершенно нет необходимости в том, чтобы разум и воля на стороне этого духа враждебно противостояли жизни. Мы наблюдали как раз, как в отличие от всех семитских народов, позиция души, воли, разума со стороны нордических народов по отношению к вселенной была, в основном, аналогична. Таким образом, мы имеем здесь дело не с абстрактным древним человеком, которому справедливо было бы приписать абсолютную "безопасность мира", а с четко выраженным расовым характером. И выявился удивительный факт - озлобленные борцы против современного рационализма, враждебного по отношению к жизни, создали сами себе самым рационалистическим образом бессознательно созидающего героического древнего человека.

Потому что первобытное состояние - по крайней мере насколько мы можем вообще опуститься до него - не везде характеризуется героическими убеждениями. Еврейский народ начинается с историй о животноводстве, в которых, однако нет никакого героизма; их более поздний исход из Египта сама Библия сопровождает рассказом об украденных в Египте ценностях; в самом мошенничестве и паразитизме народов "Земли обетованной" тогда проявляется нечто отличное от героического направления. Настоящего героизма нет и у финикийцев, даже когда они отваживаются на морские путешествия вдоль берегов. И даже если чистый семит (например, араб) располагает храбростью и буйством, то у него опять же полностью отсутствует признак творчества. Далее, этруски, хоть и оставили нам ворох непристойнейших обычаев и памятников, но тоже не дали повода заподозрить у них никакой склонности к творческой духовной деятельности. Героизм, однако, является основным типом всех нордических народов. Но этот героизм времен древних мифов - и это является решающим - никогда не исчезал, несмотря на длительный период упадка, пока эта нордическая кровь еще где-либо была жива. И хотя героизм принимал различные формы, он ведет от воинской аристократии Зигфрида и Геракла к исследовательской аристократии Коперника и Леонардо, к религиозной аристократии Эккехарта и Лагарде, к политической аристократии Фридриха и Бисмарка - сущность его не изменилась.