Мичман Болито и «Мститель»

В течение следующего получаса отряд погрузился в шлюпку. Трое рабочих с фермы, Хью с мичманами и шестеро матросов, поклявшихся, что держатся в седле не хуже любого джентльмена. В числе последних оказался и недавно проявивший себя Робинс.

Хью рассматривал компанию сквозь усиливающийся ливень.

— Всем держаться вместе и быть начеку.

Он обернулся, когда один из всадников с письмом для полковника де Криспиньи галопом умчался во тьму.

— Если встретим мерзавцев, никаких убийств ради мести, хоть наши друзья и пострадали. Мы ищем правосудия, — он направил лошадь вперёд по мокрым камням, — так пусть оно свершится.

За городской чертой скорость передвижения лошадей вынужденно снизилась из-за сильного дождя и ненадёжной, изрезанной колеями дороги. Вскоре их встретил одинокий всадник с притороченным поперёк седла мушкетом, как у древнего воина.

— Сюда, мистер Хью, сэр, — это был егерь Пендрит. — Птичка пропела, чем вы собираетесь заниматься, сэр, — его голос выдавал усмешку, — так что я решил, что хороший лесник вам пригодится.

Без лишних разговоров они продолжили скачку. Слышались лишь стук копыт, глубокое дыхание лошадей и всадников, да случайное позвякивание стремени или оружия.

Болито вспомнилась поездка вместе с Дансером, когда они присоединились к слабоумному мальчику, охранявшему тело таможенника Тома Моргана на берегу бухточки. Неужели это было всего пару недель назад? Казалось, прошли месяцы.

Приближаясь к сгоревшей деревне, Болито освежал в памяти информацию о ней. Как мать бранила его в детстве, когда он отправился туда, оседлав пони и взяв преданного пса.

Этим вечером она назвала суеверие глупостью. В те времена она совсем так не думала.

— Ещё где-то миля, сэр, не больше, я думаю, — согнав лошадей теснее и спешившись, произнёс Пендрит. — Наверное, дальше лучше пойти пешком.

— Стреножьте лошадей, — произнёс Хью, спрыгивая на землю. — Двоим остаться на страже. — Он вытащил пистолет и рукавом обтёр с него капли дождя. — Ведите, Пендрит. Мне привычней квартердек, чем ловля браконьеров!

Болито отметил, что некоторые из людей усмехнулись его замечанию. Хью раз за разом удивлял его.

Пендрит и один из людей с фермы двинулись во главе. Луны не было, но проникающий сквозь ромбовидный разрыв в несущихся облаках свет придавал крошечной заострённой крыше грубые и зловещие очертания.

— В некоторых деревнях всё ещё строят эти ведьмины домишки, — прошептал Болито другу. — Чтобы отпугнуть зло от входа в жилище.

— Тут это особого успеха не принесло, Дик! — прошипел Дансер, неуютно поежившись в одежке с чужого плеча.

Неопрятный внешний вид Пендрита на фоне остальных сильно бросался в глаза, и Болито представил себе, что это за ним идёт погоня, или на худой конец, что некоторые из преданий стали былью. Вдруг егерь стремительно произнёс: — Что-то горит, сэр! С той стороны хижины!

Он обернулся, его лицо стало бардовым в отблеске огромного языка пламени, озарившем небо, вихрем закружились подхваченные ветром искры, словно миллион злобных светлячков.

Несколько человек от страха вскрикнули, и даже Болито, с детства знакомый с местными сказками о шабашах ведьм, почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— Они подожгли хижину! — закричал Хью, продравшись через кусты и отбросив всякую осторожность. — Живее, парни!

Когда они подошли к крошечной хижине, та была охвачена адским пламенем. Огромные вихри искр водоворотом кружились вокруг ослеплённых дымом моряков, жалили их, пытаясь удержать на расстоянии.

— Мистер Дансер! Возьмите двоих и обойдите с дальней стороны!

В быстро распространяющемся пламени, крадущиеся моряки и фермеры были отчётливо видны на фоне тёмных силуэтов деревьев и пелены дождя. Болито завязал нос и рот платком и со всей мочи пнул покосившуюся дверь. Новые языки пламени и снопы искр обожгли ноги, когда остатки соломенной крыши и балок с грохотом провалились внутрь хижины.

— Вернитесь, мастер Ричард! — вопил Пендрит. — В этом нет никакого смысла!

Болито развернулся и увидел лицо брата. Тот уставился на пламя, не замечая жара и шипящих искр. За какие-то несколько секунд рухнуло все. Хью наблюдал, как вместе с хижиной сгорают собственные надежды. Кто-то совершил поджог, ни один обычный пожар не мог бы так вспыхнуть в самый разгар ливня. Столь же стремительно Ричард принял решение.

Мичман снова бросился к двери, выбросив всё из головы и сосредоточившись на том, чтобы проникнуть внутрь. Она свалилась перед ним как обуглившийся подъёмный мост, и когда дым немного рассеялся, среди объятой пламенем мебели и чёрных шматков обрушившейся с крыши соломы, юноша разглядел мужчину, яростно извивающегося и брыкающегося на полу.

Эта картина вспышкой пронеслось перед его глазами и Болито, пригнувшись, бросился вперёд, чтобы схватить человека за плечи и оттащить его назад, к выходу. Мужчина брыкался как сумасшедший, над кляпом его глаза вращались, наполненные страданиями и страхом. У него были связаны руки и ноги, и мичман чувствовал, как от стоявшей вони и от того, что человека оставили вот так гореть заживо, накатывает отвращение.