Мятеж

— Эффектор Превиос атаковала меня, как только поняла, что я запланировал обездвижить её носителя. Я думаю, это ясно продемонстрировало все её намерения. Просто я успел раньше.

Томлин поморщился.

Быстрый и мёртвый. Законы фронтира. Надо это прекращать и немедленно.

— Так, ладно, я понял. Господа дайверы, у меня в команде — пять дюжин мозголомов всех мастей и расцветок, и у них тоже свои приказы. Давайте так — я не подпускаю их к вам, а вы не лезете в их дела, так пойдёт? Коммандер Тайрен, мы договорились?

Все кивнули. Даже третий дайвер, который всё время молча таращился накладками. Как мило.

— Вот и славно. И где, к трёпаной комете, связь!

— Майор!

Это вбежал в кают-кампанию аж запыхавшийся астрогатор.

— Мне удалось реанимировать внешние ловушки, там у вас такое творится…

Но майор его уже не слушал.

— Томлин на связи, всем, кто не участвует в развёртывании детекторной сети, тихим ходом следовать к «Эпиметею», собраться в кучу, но на броню не лезть до моих дальнейших распоряжений. Отставить поимку остатков саба, он пустой. Доктор Ламарк, что у вас там?

— Майор, вы в курсе, что от вас только что отчалил катер? Такой, довольно резвый.

— В курсе, особенно в части того, кто там на борту, но с этим потом разберёмся. Вы же не за этим меня так настойчиво вызывали?

— Нет, и то, что вы сейчас увидите, вам очень не понравится.

— С тех пор, как нас сюда забросили, я вообще что-то устал от сюрпризов, не тяните, доктор, а не то я не отвечаю за ваше здоровье при встрече, морду набью, невзирая на регалии.

Вместо ответа поверх гемисферы у Томлина в голове поплыла, качаясь на гравитационных волнах, картинка топограммы, пока ещё смазанная и грубая.

Казалось, он сегодня уже видел всё. Но это.

— Так вообще бывает, доктор?

— Янгуанский мастеровой вам доктор, майор. И я тоже «такое» вижу впервые.

Томлин в своём громоздком пространственном бронесьюте по стеночке кают-кампании аккуратненько съехал вниз, обвёл четверых взглядом, пристроил рядом с собой забрало шлема и, не по уставу шмыгнув носом, выдохнул:

— Кажется, мы только что нашли фокус.

Формально «Ларри Эхо Хоук» до сих пор оставался списанным малотоннажным флотским тральщиком, тесным ржавым корытом, на борту которого с минимальным возможным удобством могла расположиться команда из шести человек. Зато его кормовые накопители после демонтажа генераторов ловушки — двух смешных растопырок, делающих крафт внешне похожим на рачка-циклопа — могли выдать ходовой столько энергии, что хватило бы сразу на три пассивных прыжка Сасскинда предельной дальности. Не то чтобы кто-то на полном серьёзе собирался таким замысловатым образом совершать церемониал гарантированного самоубийства, но если ты и твоя команда много перемещаетесь по Галактике вне походных ордеров, то лучше оставлять про запас как можно больше эксаджоулей.

Конечно, лучше бы иметь в резерве разведсаб минимального тоннажа, да и вообще любой крафт, способный совершать управляемый переход из физики и обратно, и некоторые магистраты и барристеры[167] Тетиса, существа в обычном состоянии неторопливые и даже порой неподъёмные, могли время от времени напрячь флот, и Адмиралтейство, скрепя сердце, выделяло им иной раз какой-нибудь проштрафившийся крафт для срочных нужд журидикатуры. Но это было с одной стороны неудобно (как уживались на одном борту простые ребята дайверы и, например, его занудность барристер Двух Скамей сир Феллмет — ещё поди пойми), а с другой просто неприлично, война, всё-таки, отвлекать вояк своей мелочной казуистикой.

Потому Даффи предпочитал передвигаться пусть на корыте, да на своём.

К тому же за годы перелётов (да-да, летают птицы, спасители и некоторые рыбы, а крафты — ходят) Даффи как-то даже привык к этому утлому, но надёжному судёнышку, да и невероятно пафосное имя «Ларри Эхо Хоук», данное ему на Тетисе после подписания всех двадцати двух положенных актов о списании и передаче во владение общей толщиной мегабайт в 10 мелкого петита, у Даффи вызывало исключительную гордость. Это вам не бесконечные «Ревущие» и «Попирающие».

С воображением у большинства коллег было туговато. Ну дык и род занятий такой. Склоняющий не столько к развитому творческому началу, сколько к тупой усидчивости.