Межсезонье

— Уже все. — Бартоломью достал из кармана трубку и кисет. — Вы не возражаете?

— Курите, черт с вами, — разрешил я. — Так что с картой?

— С картой полный порядок. — Алхимик передал бумагу Мартину. — Но я не поручусь, что она была нарисована четыре года назад.

— Почему? — замер на месте мой помощник.

— Очевидно, для защиты от морской воды какой-то недоучка пропитал бумагу одним специфическим раствором. — Бартоломью, совершенно не опасаясь за свои пальцы, раскурил трубку вытащенным из камина угольком и щелчком отправил пылающую деревяшку обратно. — Это мешает установить точное время, когда чернила были нанесены на бумагу. Но, судя по косвенным признакам, а также по состоянию карты и характеру потертостей, сомнительно, что это новодел. Кстати, мне удалось восстановить часть надписей…

— Вижу, — напряженно всматриваясь через увеличительное стекло в блекло-синие каракули, отозвался я.

— Что-нибудь интересное? — заглянул мне через плечо Мартин.

— Рассчитайся с маэстро Бартоломью по двойному тарифу, — не стал скупердяйничать я. — Питер, вели заложить карету и разузнай все, что сможешь, о Дирке-старшем. Мартин, подними записи, проверь, на какую сумму есть расписки начальника тюрьмы. Надо поговорить с этим Леграном.

— Хорошо, — кивнул мой помощник. — Маэстро Бартоломью, спускайтесь в кассу.

— Всего хорошего, господа, — махнул нам на прощанье алхимик. — Всегда рад работать с вами!

— Всего хорошего, — кивнул я и со вздохом поднялся с дивана. Пора собираться. Нет, это ж надо — именно тогда, когда на улице такая собачья погода, приходится тащиться на другой конец города. Но если останусь дома, изведусь вконец. Или напьюсь, что тоже не самый лучший вариант. Пить нельзя — дел невпроворот. И так за сегодня месячную дозу алкоголя употребил.

До тюрьмы мы добирались долго. Дороги пока еще не развезло, но кучер опасался гнать по залитым дождем улицам. И пусть в карете было сухо и относительно тепло, тряска и стук дождя по крыше порядком действовали на нервы. Вот только после того как мы подъехали к воротам тюрьмы, стало хуже. Уж лучше куда-то ехать, бежать, идти, чем торчать на месте, дожидаясь у моря погоды. Тьфу ты! К дьяволу море…

Ненавижу ждать! Ненавижу море!..

Впрочем, в ответе начальника тюрьмы, как и в способностях Мартина нужным образом выстроить разговор, я ничуть не сомневался. Некоторые привычки господина Анжи Веги всерьез расходились с размером его годового содержания, и время от времени у него возникала необходимость перехватить немного монет. А всем известно, что занимать чужие куда проще, чем отдавать свои. Так что стопка его непогашенных долговых расписок скопилась весьма приличная. Уверен — начальник тюрьмы, как человек разумный, не упустит возможность немного уменьшить ее толщину. Тем более что дело яйца выеденного не стоит. Мы же не просим устроить побег кому-нибудь из заключенных, в самом деле.

— Заезжай! — заорали у ворот, и кучер тотчас взмахнул хлыстом.

— Удачно? — уточнил я, когда в карету заскочил успевший изрядно промокнуть Мартин.

— А ты сомневался? — хмыкнул щеголь и опустил взгляд на измазанные по щиколотку в грязи ботфорты. — Вега предлагает нанести ему визит и распить бутылочку вина.

— Не сегодня, — отказался я и, заметив промелькнувшую по лицу Мартина тень разочарования, усмехнулся: — Можешь сводить его куда-нибудь вечером проветриться за наш счет. Думаю, он это оценит.

— Не сомневаюсь, — снова ухмыльнулся мой помощник.

Жорж Легран оказался молодым здоровым бугаем, который смотрел на нас с Мартином с нескрываемым презрением. Не мудрствуя лукаво, начальник тюрьмы велел освободить одну из досмотровых и просто-напросто приковал заключенного к выдвинутому на середину комнаты неподъемному стулу, сколоченному из солидных дубовых брусьев. Надзиратели оставили нас с Леграном наедине, и я сразу же пожалел, что не захватил с собой Питера. Или на худой конец Боба. Нет, заключенного я ничуть не опасался, но присутствие некоторых людей иногда само по себе развязывает язык не хуже загнанных под ногти иголок.

— Ну фе, устафились? — оскалился Жорж расквашенным ртом. — Фе надо?

— Риони знаешь? — Я не стал ходить вокруг да около. В тюрьме мне не нравилось. Холод, сырость, вонь. Влажные стены, сложенные из серого камня. Гнилая солома на полу. Полумрак. Быстрей бы отсюда убраться.

— Дафе если так? — Бандит сразу почувствовал мое отвращение к этому месту и презрительно скривился: — Профалифайте!

— Мешок со старьем вчера ему сдавал? — остановился за спиной у парня Мартин.

— Какой мефок? Идите фы к ферту со сфоим мефком! — Легран начал вырываться. — Профалифайте!

— Не думаю, что есть смысл тянуть время, — спокойно заявил Мартин и легонько рубанул бандита ребром ладони по шее. — Рассказывай!

— Убирайтесь к дьяфолу! — взвизгнул от боли тот. — И не такие запугифали!

— Перестань, — остановил я вновь замахнувшегося помощника, перетащил в центр комнаты стоявший в углу табурет и уселся напротив Леграна. — Ты, как человек бывалый, несомненно, имеешь какое-никакое представление о начальнике тюрьмы, не так ли?