Между Сциллой и Харибдой

Он здорово соврал: бериевской амнистии подлежали все участники войн – вплоть до Русско-японской «Незнаменитой», инвалиды и тяжелобольные, беременные и имеющие детей до трёх лет женщины, несовершеннолетние, «аварийщики»… Не совершившие особо опасных преступлений… Ни под одну из этих категорий – этот «троцкист», «вредитель», «участник контрреволюционного заговора» – не подпадал.

Вместо ответа, Чмырдяй глазами показав на одиноко-скромную орденскую планку «Красной звезды» на груди и одинокую же «золотую» нашивку за тяжёлое ранение, спросил:

– Расскажи, как ты воевал, Фёдор?

Старшой, на долю секунды закрыв глаза, вспомнил собачий холод и снежные бураны зимы 1940–1941 года, вспомнил торосистый лёд Ботнического залива, по которому они с финскими егерями на снегоходах совершили бросок к шведской столице – к Стокгольму. Короткая победоносная Зимняя война случилась после того, как шведское правительство отказалось прекратить поставлять фашисткой Германии железную руду.

Вспомнил адский рёв «Валькирий» – самолётов-снарядов над самой головой, вспомнил видные издалека вспышки и грибы от их разрывов над ночным огромным городом.

Вспомнил горящие «Бураны», трупы товарищей в белых масхалатах на льду уже у самого берега, огромные чёрные полыньи от разрывов снарядов – в которых исчезали взводами и ротами и… Вспомнил собственный липкий страх – сменившийся холодной беспощадной яростью, когда же всё же они добрались до вражеских окопов… Вмерзшие в лёд корабли и беспощадные рукопашные схватки в их стальных утробах, после которых не помнишь ничего… Лишь засохшая кровь на руках и лице… Выстрелы с каждого чердака и испуганно-покорные глаза шведских kvinnor – готовых отдаться победителю прям на пороге собственного дома, куда заходишь просто попросить воды или чисто из любопытства…

Однако, открыв глаза, он:

– Да, что там рассказывать? Воевал как все.

– А как в вертухаях оказался?

Старшой, с невольной ненавистью скосившись на эмблему НКВД на петлицах:

– Воевал то я в «хозяйстве» Голованова… Слышал про такого?

Казалось бы, несколько снисходительно улыбнувшись синими, бескровными губами:

– Да, вроде что-то слышал.

– Без единой царапины воевал два года, пока не ранили в декабре сорок второго при десантировании под Варшавой. Поляки решил поднять восстание против немцев, а мы их опередили… Хахаха! А меня в сторону отнесло, да ещё и прямо над зенитной батареей пронесло. Вот и поймал штук пять осколков… Вдобавок ещё и обморозился – на дереве почти сутки висел и, если бы не новое лекарство…