Между небом и землей

Переведя дыхание, он сдвинул две защелки, и крышка открылась. Чемодан был наполнен конвертами самых разных размеров, в них лежали письма, фотографии, какие-то маленькие предметы, самолетик, слепленный из крутого теста, который Артур изготовил ко Дню матери, пепельница из пластилина – его же подарок на Рождество, ожерелье из ракушек непонятного происхождения, серебряная ложечка и детские пинетки. Настоящая пещера Али-Бабы. Сверху лежало адресованное ему письмо.

Мой Артур!

Вот наконец ты и дома. Время затягивает раны, хотя не избавляет нас от шрамов. В этом чемодане ты найдешь все мои воспоминания – и о тебе, и до тебя, и те, о которых я не могла рассказать, потому что ты был еще ребенком. Ты увидишь меня другими глазами, ты многое узнаешь; я была твоей мамой, но я была и женщиной, со страхами, сомнениями, поражениями, сожалениями и победами. Чтобы давать советы, которыми я тебя щедро наделяла, я тоже должна была ошибаться, и со мной это случалось часто. Родители – это горы, на которые всю жизнь стараешься взобраться, пока однажды сам не заметишь, что играешь их роль.

Знаешь, нет ничего более сложного, чем вырастить ребенка. Всегда стараешься поступать правильно, прекрасно зная, что беспрестанно ошибаешься. Для большинства родителей все сводится к любви, даже если иногда не можешь избавиться от доли эгоизма. Жизнь – вовсе не священнодействие. В тот день, когда я закрыла этот чемоданчик, я испугалась, что разочарую тебя.

Я не знаю, сколько лет тебе будет, когда ты прочтешь это письмо. Я представляю тебя молодым красивым мужчиной лет тридцати, может, старше. Боже, как бы я хотела прожить эти годы рядом с тобой. Если бы ты знал, до какой степени мысль, что я не увижу тебя утром, когда ты открываешь глаза, не услышу звук твоего голоса, когда ты меня зовешь, опустошает меня. Эта мысль причиняет мне большую боль, чем недуг, который уносит меня так далеко от тебя.

Я всегда любила Энтони настоящей любовью, но эта любовь так и не стала моей жизнью. Потому что я боялась – твоего отца, той боли, которую я могла ему причинить, боялась разрушить то, что я создала, боялась признать, что я ошиблась. Я боялась нарушить установленный порядок, боялась начать все сначала, боялась, что ничего не получится, что все останется лишь мечтой. Но не прожить эту любовь было кошмаром. Ночью и днем я думала о нем, и я его себе запрещала.

Когда твой отец умер, страх остался – страх предать, страх за тебя. Все превратилось в бесконечную ложь.