Между небом и землей

Тут Артур вспомнил, что однажды ответила мать на его вопрос о том, боятся ли взрослые смерти: «Если ты хорошо провел день, рано встал, чтобы пойти со мной на рыбалку, набегался, поработал в розарии с Энтони, то к вечеру ты устал. И даже ты, который терпеть не может укладываться в постель, будешь счастлив улечься.

Жизнь напоминает один из таких дней. Мысль, что в конце ты отдохнешь, приносит спокойствие и утешение. Когда все становится трудным и утомительным, вечный сон не пугает, как раньше».

Мама была уже больна, и я думаю, она знала, о чем говорила.

– А ты ей что сказал?

– Я вцепился в ее руку и спросил, не устала ли она. Она улыбнулась. Короче, я хотел сказать, что не верю, будто Энтони устал жить, нет, это не депрессия; я полагаю, к нему пришла мудрость.

Они направились к дому, но Артур свернул, чувствуя, что готов зайти в розарий.

– Мы идем к сердцу королевства, в розовый сад!

– Почему «сердце королевства»?

– Лили была помешана на розах. На моей памяти розы были единственным предметом ее перепалок с Энтони. Она заказывала черенки по каталогу, ее гордостью было разведение сортов со всего мира, особенно если в примечании указывалось, что климатические условия, необходимые для благополучного существования растения, совершенно отличны от местных. Для нее становилось делом чести уличить садоводов в невежестве и вырастить из черенка куст.

– И много таких кустов было?

Он насчитал около ста тридцати пяти. Однажды, когда начался страшный дождь, Энтони и мать встали среди ночи и побежали в гараж за огромным куском брезента. Энтони закрепил три угла брезента кольями, а четвертый они вдвоем держали на вытянутых руках, один – забравшись на складную лестницу, другая – стоя на вышке теннисного судьи. Когда гигантский зонтик становился слишком тяжелым от скопившейся дождевой влаги, они его встряхивали. Буря длилась больше трех часов. «Если бы дом загорелся, я уверен, они меньше бы всполошились. Посмотрела бы ты на них наутро, они были как две развалины». Но розарий был спасен.

– Посмотри, – воскликнула Лорэн, – сколько еще здесь цветов!

– Да, это дикие розы, они не боятся ни солнца, ни дождя; тебе лучше надеть перчатки, если хочешь их срезать – на них полно шипов.

Они провели большую часть дня, вновь и вновь открывая для себя уголки просторного сада, окружающего дом. Артур показывал деревья, зарубки, которые когда-то оставил на коре. Обходя кругом одну из сосен, он показал место, где сломал ключицу.

– Как ты умудрился?

– Я созрел и упал с дерева!

День пролетел незаметно. Вечером они вернулись на берег океана, уселись на камни и увидели картину, ради которой люди съезжаются со всего мира. Лорэн широко развела руки и воскликнула: «Микеланджело сегодня в ударе!» Артур глянул на нее и улыбнулся. Вернувшись в дом, они вместе совершили «уход за телом», потом Артур развел огонь в камине в маленькой гостиной.

– Так что такое черный чемоданчик?

– Ты ничего не забываешь!

– Нет, просто внимательно слушаю.

– Это чемодан, который принадлежал маме; она хранила там письма и сувениры. Я думаю, что этот чемодан, по сути, содержит все главное в ее жизни.

– Что значит – «я думаю»?

Чемодан был великой тайной. Весь дом принадлежал Артуру, кроме шкафа, где лежал чемодан. Доступ был категорически запрещен. «И я не стал рисковать!»

– Где он?

– В кабинете.

– И ты так ни разу и не вернулся, чтобы открыть его? Поверить не могу!

Глядя, как Лорэн скептически сморщила лоб, Артур признался:

– Ладно, правда в том, что я всегда трусил.

– Почему?

– Не знаю; боялся, что это изменит образ, который я сохранил, боялся, что печаль будет слишком сильной.

– Сходи за ним!

Артур не двинулся с места. Лорэн настаивала, чтобы он сходил за чемоданчиком. Бояться нечего. Если Лили убрала всю свою жизнь в чемоданчик, то именно для того, чтобы однажды сын узнал, какой была мать. Она любила его не для того, чтобы он жил, не прикасаясь к ее образу.

– Риск любви в том, что любишь недостатки так же, как и достоинства, они неразделимы. Чего ты боишься – что станешь осуждать мать? Ты по натуре не судья. Ты не можешь отворачиваться от того, что там хранится, ты нарушаешь ее же закон!.. Ведь она оставила чемоданчик, чтобы рассказать о себе, чтобы ты продолжил то, что время не позволило сделать ей, чтобы ты действительно узнал ее, не только как ребенок, но глазами и сердцем мужчины!

Артур несколько секунд размышлял. Потом встал, пошел в кабинет и открыл шкаф. Посмотрел на черный чемоданчик, лежащий на полке, взялся за потертую ручку и понес прошлое в настоящее.

Вернувшись в гостиную, он сел по-турецки рядом с Лорэн, и они поглядели друг на друга, как два ребенка, обнаружившие шкатулку с сокровищами.