Метла системы

– И происходит забавная штука. Женщина с термосом начинает мужчине нравиться. Он ее не любит, она ему нравится, чего мужчина раньше никогда не испытывал и что находит необычным, так как теперь он, среди прочего, направляет на настоящего другого человека куда больше психологического внимания, чем раньше, при прежней неконтролируемой страстной любви, и ему небезразличен целый другой человек, включая грани и качества, которые с мужчиной не имеют вообще ничего общего. То есть подразумевается, случилось то, что мужчина впервые в жизни взаправду привязался к кому-то вне себя, что раньше он на деле никогда и ни к кому так не привязывался, что его склонность к интенсивной любви, которая на первый взгляд могла показаться типа абсолютным привязыванием, на деле была отсутствием привязывания, в принципе, и по результатам, и, действительно, как косвенно следует из простенького психологического анализа, по подсознательному намерению. Именно неспособность реализовать различительное свойство любви во внешнем мире удерживало мужчину от привязывания к внешнему миру, так же как женщину с термосом удерживала от привязывания загадка тени, шарфа и профиля.

Каковая загадка, кстати говоря, начинает мужчину реально тревожить и пробуждает в нем интенсивное любопытство, особенно когда он чувствует, что привязывается к женщине все сильнее и сильнее, хотя и не совсем в плане страстной любви, и думает, что ощущает, будто бы женщина жаждет к нему привязаться тоже. И вот он постепенно завоевывает ее доверие и симпатию, и она реагирует, начав мыть волосы, и сев на диету, и купив туфлю со сверхвысоким каблуком для своей непристойно короткой ноги, и дело движется, хотя, несомненно, женщину с термосом по-прежнему патологически гложет нечто. И вот как-то вечером в первых числах апреля, после прогулки по самым старым и милым улицам Бруклина мужчина провожает женщину с термосом до ее квартиры и вступает с ней в половую связь, соблазняет ее, добивается того, что она снимает с себя всю одежду – кроме, из соображений сострадания, шарфа, – и занимается с ней любовью, и сперва это удивляет, а потом, когда мы думаем, что удивляться тут особо нечему, нам сообщают, что у этого необычайно страстного, склонного любить всех и каждую мужчины лет тридцати секс с кем-либо случился вообще в первый раз.

– …

– Эм, у женщины с термосом тоже в первый.

– …

– …

– Что такое?

– Мое ухо! Блин! Боже!

– Постарайся сглотнуть.

– …

– Постарайся зевнуть.

– …

– …

– Господи боже! Как я ненавижу самолеты, Линор. Не могу вообразить более убедительной демонстрации моей к тебе преданности, чем согласие на этот полет. Я лечу для тебя.

– Вскоре ты увидишь Амхёрст очень ранней осенью. Ты говорил, ранней осенью в Амхёрсте ты часто плакал от радости.

– …

– Ты уже не такой бледный. Мы можем заключить, что уху лучше?

– Иисусе.

– …

– Вот они занимаются сексом, и мужчине удается быть нежным и заботливым, каким, мы можем смело предположить, он бы точно не был, в аспекте страсти, если бы безнадежно влюбился в женщину с термосом по-старому, и женщина с термосом вопит, рыдая от счастья, от всей нежности и заботливости, и мы практически слышим глухой удар, означающий, что она влюбляется в мужчину, и она и правда начинает думать, что может привязаться к кому-то во внешнем мире. И они лежат в постели, и их руки-ноги неровно переплетены, и мужчина кладет голову на балкончик слабого подбородка женщины с термосом и досуже теребит шарф у нее на шее, и это действие патологически тревожит женщину, и мужчина это замечает, и на него накатывают любопытство и беспокойство, и он пытается в виде опыта и в порядке эксперимента размотать шарф и его снять, и женщина с термосом напрягается всеми мышцами, но благодаря ни чему иному, как, ясно, силе воли, мужчину не останавливает, хотя плачет уже по-настоящему, и мужчина нежно, с поцелуями и увещеваниями, снимает шарф, отбрасывает его, и в полумраке спальни видит на шее женщины нечто более чем странноватое, и он встает и включает свет, и в свете спальни оказывается, что в женщине живет бледно-зеленая древесная жаба, в ямке у основания шеи, с левой стороны.

– Прости?

– В полностью сформировавшейся и не кровоточащей ямке с левой стороны шеи женщины с термосом – крошечная древесная жаба, бледно-зеленая, с белым горлышком, которое ритмично набухает и опадает. Жаба глядит на мужчину из шеи женщины печальными мудрыми ясными рептильими глазами, ясные и хрупкие нижние веки которых моргают снизу вверх, наоборот. И женщина рыдает, ее тайна стала явной, у нее в шее живет древесная жаба.

– Это мне чудится, или история только что внезапно стала реально стремной?