Метка Афины

— Там, — она указала на гавань. В ста ярдах от них, по воде плавала мерцающая белая фигура.

Сначала, Аннабет подумала, что это был буй или небольшая лодка, отражающая солнечный свет, но оно светилось и двигалось более плавно, нежели лодка, направляясь прямо в их сторону. Когда оно приблизилось, Аннабет поняла, что это была фигура женщины.

— Приведение, — сказала она.

— Это не приведение, — ответила Хейзел. — Приведения не светятся так ярко.

Аннабет поверила ей на слово. Она не могла представить себя на месте Хейзел, которая умерла в столь юном возрасте и вернулась обратно из Подземного мира, знающей о мертвых больше, чем о живых.

Словно в трансе, Пайпер направилась по улице к краю набережной, едва избежав столкновения с запряженным экипажем.

— Пайпер! — позвала Аннабет.

— Нам лучше пойти за ней, — сказала Хейзел.

Когда Аннабет и Хейзел догнали Пайпер, приведение было всего в нескольких метрах от них.

Пайпер обиженно смотрела на него.

— Это ее, — проворчала она.

Аннабет, прищурившись, посмотрела на призрака, но она сияла слишком ярко, чтобы разглядеть детали. Затем призрак поплыл вверх по набережной и остановился перед ними. Сияние померкло.

Аннабет ахнула. Женщина была потрясающе красивой и удивительно знакомой. Трудно было описать ее лицо. Черты, казалось, будто переходили от одной гламурной звезды к другой.

Ее глаза игриво сверкали… то зеленым, то синим, то янтарным. Ее волосы менялись от длинных прямых и светлых до шоколадных кудрей.

Аннабет завидовала. Ей всегда хотелось себе темные волосы. Ее никто не воспринимал всерьез как блондинку. Ей приходилось работать вдвое больше, чтобы получить признание в качестве стратега, архитектора, старшего советника — со всем, что связано с мозгом.

Женщина была одета как южанка. Ее платье было с глубоким вырезом лифа из розового шелка и трехуровневый обруч юбки с белыми зубчатыми кружевами. На ней были высокие белые шелковые перчатки, а в руках, прижав к груди, она держала розово-белый веер, украшенный перьями.

От нее исходила такая изящность, чтобы Аннабет почувствовала себя неполноценной: легкая грация, с которой она носила платье, прекрасный макияж, женское обаяние, перед которым никто не мог устоять.

Аннабет поняла, что ее ревность является иррациональной. Женщина специально заставляла ее чувствовать себя так. У нее когда-то уже было такое чувство. Аннабет узнала эту женщину, даже если ее лицо и изменялось всего за секунду, становясь все красивее и красивее…

— Афродита, — узнала она.

— Венера? — спросила в изумлении Хейзел.

— Мама, — без энтузиазма произнесла Пайпер.

— Девочки! — богиня развела руками, словно хотела обнять их.

Девочки не выглядели обрадованными. Хейзел отступила назад, к пальмовому дереву.

— Я так рада, что вы здесь, — сказала Афродита. — Война идет. Кровопролитие неизбежно. Так что в действительности есть только одна вещь, которую нужно сделать.

— Э-э … и что это? — поинтересовалась Аннабет.

— Почему бы нам не поболтать за чашкой чая. Идите за мной!

Афродита знала, как приготовить чай.

Она привела их в центральный павильон в садах, в беседку c белыми колоннами, где был накрыт стол со столовым серебром, фарфоровыми чашками, и, конечно же, дымящимся чайником. Чайные травы менялись так же легко, как и внешний вид Афродиты, иногда становясь то жасмином, то мятой, или приобретали вкус корицы.

Тарелки были наполнены булочками, печеньем, кексами, свежим маслом и джемом — все это, как подумала Аннабет, содержало в себе невероятное количество жира; если, конечно, вы не были бессмертной богиней любви, которая никогда не поправлялась.

Афродита села в своё кресло. Она налила чай и подала пирожные, при этом не испачкав свою одежду. Ее осанка была совершенной, а улыбка — ослепительной.

Чем дольше они сидели, тем больше Аннабет ее ненавидела.

— О, мои милые девочки, — сказала богиня. — Я люблю Чарльстон! Свадьбы, которые я посещала в этом газебо, вызывают слезы у меня в глазах. И изящные шары в дни Старого Юга. Ах, они были красивы. Во многих особняках до сих пор стоят мои статуи, все здесь зовут меня Венерой.

— Кто ты? — спросила Аннабет. — Венера или Афродита?

Богиня пригубила чай. Ее глаза озорно блестели.

— Аннабет Чейз, с возрастом ты превратилась в очень красивую молодую леди. Хотя, тебе действительно нужно что-то сделать с волосами. И, Хейзел Левеск, твоя одежда…

— Моя одежда? — Хейзел удивленно посмотрела на свои помятые джинсы, будто не понимала, что с ними не так.

— Мама! — произнесла Пайпер. — Ты меня смущаешь.

— Ну, я не понимаю, почему, — ответила богиня. — Только то, что ты не ценишь мои советы по моде, Пайпер, не значит, что другие не будут. Я могла бы сделать быстрый макияж Аннабет и Хейзел, и возможно, одеть их в шелковые бальные платья, как у меня…

— Мама!