Метка Афины

Как обычно, его волосы были темными и густыми, но Аннабет подумала о полоске серого цвета, находящейся лишь с одной стороны. Когда им обоим было по четырнадцать, они по очереди (весьма неохотно) держали на себе небесный свод. Впоследствии, из-за напряжения у обоих поседели некоторые пряди волос. За последний год, в то время как Перси отсутствовал, их седые пряди исчезли, что сделало Аннабет грустной и заставило ее волноваться. Она чувствовала, как потеряла символическую связь с Перси.

Аннабет поцеловала его.

— Удачи, Рыбьи мозги. Просто вернись ко мне, ладно?

— Я вернусь, — пообещал он. — Сделай для меня то же самое.

Аннабет пыталась избавиться от растущего беспокойства. Она повернулась к Пайпер и Хейзел.

— Ладно, дамы. Давайте найдем этого призрака.

Позже, Аннабет жалела, что не прыгнула в гавань вместе с Перси. Она даже предпочла бы музей, полный призраков.

Не то чтобы ей не понравилось гулять вместе с Хейзел и Пайпер. Во-первых, они довольно хорошо прогулялись вдоль Бэттери. По всем признакам, приморский парк называли Уайт Поинт Гарденс. Океанский бриз сменил дневной душный летний зной, а в тени карликовых пальм веяло приятной прохладой. Вдоль дороги стояли старые пушки Гражданской войны и бронзовые статуи исторических деятелей, которые заставляли Аннабет дрожать.

Она думала о статуях в Нью-Йорке, которые ожили во время Войны Титанов, благодаря команде Дедала «последовательность двадцать три». Она думала, что многие другие статуи, расположенные по всей стране, были тайными автоматонами, ожидающими сигнала.

Гавань Чарльстона сверкала на солнце. К северу и к югу полоски земли тянулись как руки, заключая залив. В устье гавани, примерно милей ниже, расположился остров с каменной крепостью.

Аннабет смутно помнила о том форте, являющемся важным в гражданской войне, но она долго над этим она не задумывалась.

Вдыхая морской воздух, она думала о Перси. Боже сохрани, чтобы ей когда-нибудь пришлось порвать с ним. Тогда она никогда не сможет побывать на море снова, не вспоминая о своем разбитом сердце.

Она почувствовала облегчение, когда они отошли от дамбы и исследовали внутренний сад. В парке народу не было. Аннабет вообразила, что большинство местных жителей ушли на летние каникулы, или, отдыхая, скрывались дома.

Они прогулялись по Саус Бэттери-Стрит. Вдоль нее тянулись четырехэтажные колониальные особняки. Кирпичные стены были увиты плющом. У фасадов стояли высокие белые колонны, совсем как в римских храмах. Палисадники ломились от розовых кустов, жимолости, и цветущих бугенвилий. Похоже, что Деметра установила таймер на всех растениях, чтобы те росли еще несколько столетий, но она забыла вернуться и проверить его.

— Это место отчасти напоминает мне Новый Рим, — сказала Хейзел. — Большие особняки и сады. Колонны и арки.

Аннабет кивнула. Она вспомнила, что читала, как Южная Америка часто сравнивала себя с Римом до Гражданской Войны.

В старые времена их общество имело все: впечатляющую архитектуру, честь и кодексы рыцарей. Темной стороной служили рабы. В Риме их было много. Некоторые южане заявляли, что тоже имели на это право.

Аннабет задрожала. Ей нравилась здешняя архитектура. Дома и сады были очень красивыми, очень римскими. Но она не понимала, почему красивые вещи должны стоять в одном ряду со злыми историями. Или наоборот? Может быть, необходима история зла, чтобы строить красивые вещи, дабы замаскировать темные аспекты.

Она покачала головой. Перси ненавидел, когда она так философствовала. Если она пыталась поговорить с ним о таких вещах, его глаза становились стеклянными.

Другие девушки тоже были не многословны.

Пайпер оглядывалась вокруг, как будто ожидала засаду. Она сказала, что видела этот парк в лезвии своего ножа, но не объяснила, что это могло значить. Аннабет догадалась, что она боялась.

В конце концов, когда в последний раз Пайпер пыталась интерпретировать видение из ее ножа, Перси и Джейсон чуть не убили друг друга в Канзасе.

Хейзел тоже была обеспокоена. Может быть, она думала об этом месте, или, возможно, она беспокоилась о брате. Если они не найдут его через четыре дня, даже меньше… Нико умрет.

Аннабет чувствовала, как короткий срок давит и на неё тоже.

У нее всегда были смешанные чувства по поводу Нико ди Анджело. Она подозревала, что он был неравнодушен к ней с тех пор, как они спасли его и его старшую сестру Бьянку в военной академии, в штате Мэн, но Аннабет никогда не чувствовала никакого влечения к Нико.

Он был слишком молод и слишком капризен. Существовало нечто темное в нем, что делало отношение к нему неоднозначным.

Тем не менее, она чувствовала ответственность за него. Еще когда они встретились впервые, никто из них не знал о его сводной сестре, Хейзел. Тогда только Бьянка была единственным живым членом семьи Нико. Когда она умерла, он стал бездомным сиротой, снующим по миру в одиночку. Аннабет можно было охарактеризовать такими же словами.

Она ушла так глубоко в свои мысли, что могла бы продолжать идти по парку вечно, но Пайпер схватила ее за руку.