Метеориты

Педро уходит в туалет и садится на крышку унитаза. Наконец-то один, в тишине, он на коленке скручивает косяк. Поджигает, затягивается раз, другой. Травы он не пожалел. Вставляет тут же. Бог весть из-за каких процессов в мозгу Педро снова вспоминает, как Эльпиди уговаривал его принять участие в эксперименте.

«То, что мы привыкли считать реальностью, – лишь иллюзия, – сказал Эльпиди, объясняя миф о пещере Платона. – Чаще всего мы не знаем, чего хотим от жизни, потому что уверены, что знаем о себе и о мире все, тогда как на самом деле ничегошеньки в этом не смыслим».

– Золотые слова, – размышляет Педро вслух в кабинке туалета, выдыхая густое желтоватое облако дыма.

– Я себя знаю прекрасно, – ответила тогда Марта. – Так что в уроках самопознания не нуждаюсь.

Учитель выждал несколько секунд и повернулся прямо к ней.

– В детстве я думал, что знаю все о волках, только потому, что читал сказки и видел документальные фильмы. А потом мы с дедушкой как-то отправились в горы и случайно увидели волка. Дедушка разрешил мне понаблюдать за ним издалека, пока тот не убежал обратно в лес. Только тогда я понял, что прежде не знал об этих самых волках ровным счетом ничего, потому что даже вживую их ни разу не видел. А эксперимент, который я предлагаю, поможет вам увидеть себя такими, какие вы есть.

Учитель подошел к компьютеру, открыл Word, что-то напечатал, и на интерактивной доске у него за спиной появилась надпись.

– Gnòthi sautòn, – зачитал он ученикам. – «Познай самого себя». Эти слова были выгравированы над входом в главный древнегреческий храм – храм Аполлона в Дельфах. Помните трагедию Эсхила «Прометей прикованный»?

– Не помним, – ответила Кьяра.

– «Познай самого себя» – это предостережение: человек должен всегда помнить о пределе своих возможностей и осознавать собственную беспомощность перед богами. Тогда он станет мудрым и научится принимать правильные решения. Но, как говорит Платон в диалоге «Алкивиад Первый», это изречение не только напоминает человеку об ограниченности его сил. Согласно Сократу оно значит, что, если хочешь познать самого себя, нужно научиться видеть и частичку божественного, заключенную в твоей душе. Поэтому «Познай самого себя»…

Филиппо поднял руку:

– Извините, можно я кое-что уточню?

– Пожалуйста.

– Обернитесь. У вас там ньокки получились.

Едва сдерживавшиеся все это время ученики разразились хохотом. Стоя спиной к интерактивной доске, учитель не заметил автокоррекции: «Gnocchi sauton». Он повернулся, прочел и заулыбался:

– Да уж, забавно. Похоже на название какого-то итало-японского блюда.

Шутка дала волю всеобщему веселью, и все засмеялись еще громче.

– В компьютерах нет частички божественного, вот он и перепутал древнегреческое «познание» с ньокками. Поэтому я считаю, что эксперимент вам будет очень полезен. Мне хотелось бы, чтобы вы попробовали переступить через свои убеждения. Ведь тот, кто во всем уверен и никогда ни в чем не сомневается, – просто болван. Как и этот компьютер, который путает gnòthi и gnocchi и живет себе спокойно. Бездушной машине не понять призыв Сократа «Познай самого себя». Вы же не хотите стать такими же болванами, как мой компьютер? Но предупреждаю: эксперимент состоится только в том случае, если участвовать будут все. Либо все, либо никто. Итак, желающие?

Несмотря на явную неприязнь между некоторыми учениками, в конце концов все подняли руки. Все, кроме Педро.

– Педро, а ты почему против?

Педро только плечами пожал.

– Ты вечно со всеми не согласен, – заметил Эльпиди. – Не любишь ограничения, условности, порядки. Ты возмутитель спокойствия, белая ворона, бунтарь, который всегда поступает как ему заблагорассудится, а не как говорят другие.

Он выдержал паузу.

– Или тебе просто нравится этот твой образ.

– Я такой, какой есть.

– Раз так, ладно, – согласился учитель, однако в его голосе послышалось недоверие. – Но прежде чем дать окончательный ответ, подумай до завтра.

Педро возвращается за стол с красными, как фары грузовика, глазами. Гости аплодируют приветственной речи, которую только что произнес его отец. Педро садится рядом с матерью.

– Как от тебя несет! – шепчет она.

– Кто бы говорил! Ты же на себя ведро духов вылила.

Официанты разносят закуски.

– Сынок, ты не заболел случайно? У тебя глаза красные!

Отец тоже садится за стол:

– Ты так и не снял эту дурацкую футболку?

– Хочешь, чтобы снял? Ладно! – заводится Педро.

Услышав его крик, присутствующие оборачиваются.

Взгляды дедушки Амилькаре и его высокопреосвященства тоже устремлены на него. Педро вскакивает и с неистовым рвением, не ограничиваясь одной футболкой, принимается выполнять требование отца.

Будто второй Франциск Ассизский, он раздевается целиком перед всеми присутствующими. В ресторане наступает полнейшая тишина. Тело Педро расписано, как холст художника. Он гордо демонстрирует татуировку с «Большой волной» Хокусая на груди, затем, повернувшись спиной, выставляет напоказ огромного дракона с огненно-красной чешуей. Вытянутые в стороны руки тоже покрыты татуировками.