Метастазы

– Все мы дети тех времён, – улыбнулся Иннокентий. – Время в прошлых реалах не изменишь, в Мультиверсуме одновременно существуют и реалы, где Союз распался, образуя куст, и те, где в тысяча девятьсот девяносто первом году СССР не рухнул. Но мы с вами, к сожалению, не в том кластере и поменять в прошлом ничего не можем.

– Но ведь вы ходите по реалам…

– Верно.

– Значит, можете вернуться и что-то изменить?

– Только в пределах своего куста и не во всех реалах одновременно, а только в отдельных.

– То есть мы не сможем нырнуть в девяносто первый год и грохнуть Ельцина? – поинтересовался Штопор.

Иннокентий покачал головой:

– Не сможем, наш предел погружения в прошлое, да и то со многими оговорками, – это базовый реал, самый первый с февраля две тысячи двадцать второго года, когда президент дал приказ начать СВО.

– С какими ещё оговорками?

– В две тысячи двадцать втором бифуркация реальности привела к рождению двух, а возможно, и множества вариантов развития событий. В одном СВО началась в феврале того же года, в другом, как у Итана и у меня, в две тысячи сороковом. Но возможны и другие копии.

– Уф! – выговорил Таллий, останавливаясь перед входом в здание, на фасаде которого красовалась табличка с металлическими буквами: «НИИ ПС».

– Я, конечно, уже понял, что вы пришельцы из каких-то времён, но все ваши речи для меня звучат как абракадабра! Прошу прощения.

– Сейчас всё объясним, – пообещал Иннокентий.

– А стоит ли? – понизила голос Стефания. – Нас не объявят диверсантами из прошлого или того хуже – террористами?

– Мы всегда можем… – Иннокентий не договорил, но разведчица поняла его, кивнула.

– А что это за ПС? – заполнил паузу вопросом Шалва, показав на вывеску.

– Это институт психосоциологии, – ответил Таллий. – Но сейчас в нём располагаются многие службы.

В прохладном холле здания не было никаких рамок металлоискателей и ни одного охранника. Когда Шалва обратил на это внимание, Стефания, не дождавшись ответа проводника, отозвалась первой:

– Обычный РРН.

– Что? – не понял лейтенант.

– Режим распределённого наблюдения, – равнодушно сказал Таллий. – Вся территория города ещё с фронтовых времён находится под наблюдением охранных компьютерных систем. У вас тоже есть такие?

– Нет, – мотнул головой Шалва.

– Да, – сказала Стефания.

Таллий рассмеялся, поглядывая на неё с восхищением, и этот его взгляд не понравился Иннокентию.

– Ты женат? – спросил он с нарочитой небрежностью.

– Что значит женат? – удивился «четвёртый Лобов».

Гости переглянулись.

– У вас нет… института семьи? – недоверчиво спросила Стефания.

– А-а… вы об этом пережитке… есть монобрачные союзы, но редко. В большинстве своём мы живём по Родовой Грамоте без официального подтверждения. Это и не нужно. У всех есть ББД…

– Что-что? – снова не понял Шалва.

– Безусловный базовый доход. Не нужно ничего делить, если пары или общины распадаются.

– Обалдеть! У вас в почёте гражданские браки? По всей России?

– Россия состоит из одиннадцати агломераций, – снова засмеялся Таллий. – В половине из них люди живут по традиции, в половине по соцкону. Ну, это долго объяснять.

– А ты?

– Я из ЦАР – Центральной агломерации России со столицей в Москве. Кстати, она и контролирует СВО в Украине вместе с УРАР и БАР.

– Что за бар?

– БАР – Белорусская агломерация, УРАР – Уральская.

– А остальные что, вообще не принимают участия?

– Остальные помогают кто чем может, всё же корни у нас общие, однако ситуация сложная.

– Обалдеть! – повторил Шалва.

– Вам лучше поговорить со специалистами, я всего лишь поручик охраны периметра. Знаю общие проблемы, но не более того.

В холле появилась девушка в таком же унике, какой был на Стефании, только серого цвета с белыми вставками. На правом её плече красовался витой погон с золотым треугольничком. Она была стройная, с волосами дымчатого оттенка по плечи. Голову через лоб охватывала красная ленточка. Большие серые глаза смотрели на гостей строго и внимательно.

Штопор подобрался, соорудив нечто вроде поклона.

– Шалва Топорадзе, лейтенант. Рад познакомиться.

Девушка протянула руку.

– Оружие.

Штопор разинул рот, оглянулся на Таллия. Тот издал смешок. В отличие от других Лобовых, он был более раскрепощён, смешлив и откровенен.

– Это Ульяна, ординат-капрал службы контроля. Отдайте оружие, иначе вас не пропустят.

Шалва покосился на Иннокентия, протянул автомат, вынул из карманов золотое яйцо звучара.

– Нож тоже?

– Оставьте, – невозмутимо проговорила ординат-капрал.

– Я безоружен, – сказал Иннокентий.

Таллий посмотрел на него с весёлым укором, но ничего не сказал. Видимо, он не был уверен, считать ли боевые дополнения «родича» оружием.

В стене за спиной Ульяны откинулся ящичек, она вложила в него ШАК вместе с яйцом, ящичек спрятался в стене.

– Идёмте, вас ждут.

Здание было шестиэтажным, и, как оказалось, помещение, где должна была состояться онлайн-встреча, находилось на самом верхнем этаже. Не встретив ни одной живой души, делегация проследовала в открытую дверь из полированного дерева.