Метанойя

Мы с ней были знакомы уже несколько лет, хотя виделись нечасто, раз в два-три месяца. Начало нашему знакомству положил очень неприятный для Анны Михайловны инцидент, когда трое подвыпивших люмпенов пытались ее ограбить в слабоосвещенном дворе собственного дома. По счастливому стечению обстоятельств, именно в тот вечер я заехал именно в тот двор в поисках тихого местечка, дабы спокойно выкурить косячок, и оказался свидетелем этого происшествия. До сих пор я не могу понять, что побудило меня вступиться за женщину. Сам не отличаясь кристальной честностью, я признавал и за другими право всеми доступными способами добывать деньги. Но эта сцена показалась мне уж больно отвратительной, и я на время забыл о своем правиле не вмешиваться в чужие дела. Тогда я еще постоянно возил с собой «тэтэшку», которая, естественно, произвела на грабителей соответствующее впечатление. Понятно, что Анна Михайловна была очень благодарна своему спасителю, и у нас установились очень хорошие отношения. Кольцовой было около сорока пяти лет, жила она одна после смерти мужа, бывшего прокурором и всегда с удовольствием принимала мои приглашения поужинать во «Фрегате». На мой взгляд она была очень грамотным специалистом в юриспруденции и достаточно эрудированной женщиной, чтобы не быть скучной. Мне нравилось общаться с ней, для меня она была человеком из другого мира, о котором я имел весьма и весьма смутное представление. Чем ее привлекало общение со мной, я не знал, но мы действительно были рады нашим редким встречам. И уж, конечно, я и предположить не мог, что мне придется когда-либо пользоваться профессиональными услугами адвоката Кольцовой. Хотя она буквально после первой встречи предупредила, что если возникнет необходимость, то обращаться сразу к ней. В городской коллегии адвокатов Анна Михайловна считалась в тройке сильнейших, и я был наслышан о ее профессионализме.

Сейчас я попытался изобразить на лице улыбку, хотя сам почувствовал, как жалко она выглядит.

– Нет, Анна Михайловна, никто меня не бил. Просто я сильно ошарашен происходящим.

Кольцова повернулась к Сергееву и сказала:

– Антон Николаевич, нам нужно поговорить с мои подзащитным. Десяти минут хватит вполне. Как это можно устроить?

Сергеев немного подумал:

– Сделаем так. Мы с капитаном покурим в коридоре, пока вы поговорите. А потом тогда начнем, Анна Михайловна.

Она улыбнулась:

– Очень хорошо.

Следователь и оперативник вышли, плотно прикрыв за собой дверь, а Кольцова уселась за стол напротив меня.

– Джем, дружок, давай быстренько рассказывай, что к чему.

Я чуть не застонал:

– Анна Михайловна, дорогая! Если бы я сам знал! Час назад ворвались ко мне домой, скрутили, обыск сделали, сюда привезли. А тут выясняется, что меня подозревают в двойном убийстве. Вчера около «Меркурия» кто-то застрелил двух человек. А Сергеев говорит, что у него свидетели опознали меня по фотографии. Не знаю, как уж там у них это получилось.

Она сосредоточенно кивнула.

– Скорее всего, по описаниям свидетелей был составлен фоторобот. Потом его прогнали через компьютер, и он выдал твои данные. А фотографии снова свидетелям показали, и они подтвердили.

– Может быть, и так. Но все дело в том, что меня там не было!!! Я никого не убивал! Понятия не имею, как так вышло. У меня голова кругом идет! Я уже сомневаться начал, в своем ли я уме.

Кольцова достала из сумочки пачку «Мальборо» и закурила сигарету, подтолкнув пачку мне.

– Джем, для начала успокойся. Мы с тобой не первый год знакомы, поэтому буду с тобой откровенна. Так вот, если ты замешан в этом деле, то все отрицать бесполезно. Это ни к чему не приведет и будет расценено как попытка уйти от ответственности. Поэтому в таком случае тебе лучше во всем признаться и играть на смягчающих вину обстоятельствах. Тогда, при некоторой удаче, суд определит минимальное наказание.

Она упредила мой нетерпеливый жест и продолжила:

– Подожди-подожди, я еще не договорила. Если ты действительно не виноват, то положение твое очень плохое. Будет чрезвычайно трудно доказать твою невиновность. У тебя есть алиби на время убийства?

Этим вопросом она начисто загнала меня в тупик. Последние сутки для меня вообще были загадкой. Я для себя-то еще не разобрался, что к чему, а уж о том, чтобы другим это объяснять, и речи быть не могло.

– Наверное, нет, Анна Михайловна. Я сейчас не могу ничего сказать.

Она сокрушенно поцокала языком.

– Плохо, очень плохо. Тогда вот что. Не давай пока никаких показаний сейчас. На основании 51-ой статьи Конституции ты имеешь на это полное право. Изберем выжидательную тактику, посмотрим, какие доказательства соберет следователь, и будем искать слабые места. Джем, откровенно тебе говорю: будь готов к тому, что тебе придется какое-то время, и, может быть, довольно долгое, провести в тюрьме. По крайней мере– до суда. Но будь уверен, я стану делать все, что в моих силах.

В приоткрывшуюся дверь просунул голову Сергеев.

– Анна Михайловна, пожалуйста, закругляйтесь.

– Все, мы готовы.