Metamodernism The Future of Theory

Хотя мы будем адаптировать и изменять его модель - в том числе уточнять и предлагать новые аспекты знаков - теория семиозиса Пирса является отправной точкой для гилосемиотики. Включение интерпретатора в качестве существенного элемента семиозиса указывает на то, как всегда располагается значение - даже знание. Знак ничего не обозначает, если он не входит в опыт интерпретатора. Дерево, упавшее в лесу, когда никого нет рядом, может издавать звуковые волны, но эти волны будут бессмысленны без того, чтобы кто-то (или что-то разумное) мог их интерпретировать. Таким образом, близость интерпретатора к знаку, способ, с помощью которого знак появляется, перцептивная система, которая делает его доступным, и условия, позволяющие знаку проявиться на фоне других, - все это существенно для понимания любого данного примера семиозиса. Структуралистская теория предложила ученым представить себе систему значений в отрыве от условий их инстанцирования. Подход, основанный на местоположении, напоминает нам, что нельзя упускать из виду вопрос "для кого" (даже если материализованные знаки перемещаются и поэтому имеют возможность быть прочитанными по-разному в разных ситуациях).

В совокупности это дает нам гораздо лучшую отправную точку для нашей полуотики. Дело не в том, что постструктуралисты были невежественны по отношению к Пирсу. Они иногда признавали существование икон и индексов; просто они редко ими интересовались. Вместо этого их больше занимали конкретные способы, которыми мы "приговорены" общаться на символическом языке. Но, как я утверждаю, мы не так уж и обречены. Не то чтобы существовал выход из герменевтического посредничества, но символический язык - это не единственное наше взаимодействие с миром, это даже не единственное наше семиотическое взаимодействие с миром, и мы не единственные существа, вовлеченные в семиотическую коммуникацию - мир природы вибрирует семиотикой.

Гилосемиотика переформулирует основную мысль Пирса в терминах "чувствующих существ", которые мы условно обозначим как существа, способные воспринимать и, следовательно, выступать в качестве интерпретаторов знаков. Исторически сложилось так, что европейская философская традиция обычно рассматривает человека как единственное существо, обладающее чувством или сознанием. Но последние работы в области философии, биологии и когнитивных наук все чаще приводят причины, по которым мы можем захотеть рассматривать разум как континуум, включающий, по крайней мере, все биологические существа, а возможно, и больше. Чтобы быть ясными, мы не хотим сказать, что все существа обладают одним и тем же видом сознания или степенью субъективности.

"Разумные существа" - это любые существа, способные реагировать на знаки. Сюда входят не только животные, но и растения, бактерии, грибы, эн- зимы и, возможно, даже некоторые машины, обрабатывающие информацию, такие как компьютеры. Как минимум, я согласен с утверждением Дэниела Деннетта, что объяснительная ценность заключается в том, чтобы реконструировать поведение некоторых существ (включая, по его мнению, программное обеспечение) так, как если бы они обладали разумом, способным принимать решения и формулировать намерения. На жаргоне метамодернистов это означает рассматривать животных и некоторые машины так, как если бы они были сущностями, обрабатывающими знаки или семиотическими сущностями. Хотя мы с братом на самом деле придерживаемся более основательного онтологического утверждения о разнообразии чувств, читатели, скептически относящиеся к сознанию нелюдей или животных, вполне могут воспринять нашу ссылку на разумные существа как практический постулат на уровне "интенциональной позиции" Деннета. На следующих страницах будет показана ценность включения разумных существ в обсуждение семиотики.

Чтобы подчеркнуть, чем гилосемиотика отличается от нового материализма.

Я хочу убедиться, что вы знаете следующее. Гилосемиотика отходит от новоматериалистического представления об агентности. Если для камня "агентность" означает лишь то, что он существует, то это утверждение пустое. Некоторые существа обладают способностью делать выбор, а другие - нет. Мы также не имеем в виду семиотику как метафору. Не всякое взаимодействие является интерпретацией. Конечно, причинность и смысл связаны, но они не идентичны. Гора не интерпретирует камень, если у горы нет возможности выбирать, как реагировать.

Расширение типологии Пирса за счет включения в нее разумных существ требует фундаментальных изменений в его базовой таксономии знаков. С самого начала, вместо того чтобы мыслить в терминах различных классификаций или типов знаков, лучше мыслить в терминах "аспектов знаков", поскольку данный знак может демонстрировать более одного аспекта. Определенные виды знаков могут даже мыслиться как находящиеся в континууме или градиенте между различными аспектами знаков. Тем не менее, в качестве предварительного набора аспектов знаков мы хотели бы предложить на более высоком уровне добровольные и недобровольные знаки, за которыми следуют:

1) символ,

2) икона,