Метафизика

К с. 28. W. Ostwald: Vorlesungen über Naturphilosophie (1902). Культивированию отношений между естественной наукой и философией посвящены кроме того выходящие с 1902 г. Annalen der Naturphilosophie. Наряду с энергетикой неовиталистическое течение в новейшей естественной науке привело отчасти к попыткам образования своеобразных систем, отчасти — к отдельным теориям, соприкасающимся с метафизическим мировоззрением. Я извлекаю из этой литературы лишь следующее: Р. N. Cossmann. Elemente der empirischen Teleologie (1899); I. Reinke. Die Welt als Tat (1899) и Einleitung in die theoretische Biologie (1901); Camillo Schneider. Vitalismus (1903); Hans Dnesch. Analytische Theorie der organischen Entwicklung (1894); Die «Seele» als elementarer Naturfactor (1903); Naturbegriffe und Natururteile (1904). Ср. мою книгу «Naturwissenschaft und Psychologie» (заключительная глава к пятому изданию «Physiolog. Psychologie», 1903).

К с. 26. Ernst Mach. Die Analyse der Empfindungen (1885, 2-е. изд. — 1900); Populärwissenschaftliche Vorlesungen (1896); Prinzihien der Wärmelehre (1896). Из последнего особенно заключительные отрывки.

К с. 36. W. Wundt. System der Philosophie. 1889. 2-е. изд. — 1897.

ДУША и МОЗГ

Как в политической жизни неожиданный успех нередко порождает преувеличенную оценку достигнутого или вызывает обманчивые надежды на будущие успехи, так и в науке за блестящими открытиями большей частью следуют преувеличенные представления о размерах достигнутого познания. Зато непосредственно следующая эпоха тем более склонна предаваться столь же чрезмерному отчаянию.

В области физиологических наследований вряд ли была эпоха более благоприятная для подобных сангвинических самообольщений, чем середина XVII столетия. Ей предшествовал переворот в идеях, вызванный Коперниковой системой мира. Галилей только что создал для механики прочное основание, и все с успехом старались свести физические явления к механическим теоремам. Гарвей открыл кровообращение и доказал, что это — механический процесс нагнетания, служащий главным двигателем всех жизненных отправлений. Можно ли удивляться, что в то время все твердо были убеждены, будто вполне разобрали человеческий организм, как естественную машину, и что в простительном усердии нередко смешивали поспешные гипотезы с доказанными фактами.

Историческим выражением этого направления служит, главным образом, натурфилософия Декарта. В ней побе- доносная самоуверенность механического естествознания соединялась со стремлением философа к законченному миросозерцанию. Декарт объяснил всё, что только есть на небе и на земле. Несмотря на знаменитое сомнение во всём, долженствовавшее проложить ему дорогу к познанию, никакая тень сомнения не набегает на изложение его натур — философских гипотез. Но наиболее зрелым плодом этой первой и, надо сознаться, не превзойденной ещё по полноте механической натурфилософии, является его учение об отношении между мозгом и душой. Ему он сам придавал наибольшее значение, так как оно стоит в теснейшей связи с основами его философии. Неоднократно возвращается он к нему в своих сочинениях, и оно-то и побуждает его, главным образом, к анатомическим исследованиям. Успех не заставил себя ожидать. Картезианское учение об отношении души к телу дольше всего пережило систему автора, хотя и в несколько измененной форме. Искусственное здание гипотез, которое построено было на астрономических и физических знаниях его эпохи, принадлежит истории. Но следы его учения заметны повсюду в воззрениях на отношения души и тела, и теперь ещё преобладающих среди образованных людей всех стран и народов. Многим кажется само собой разумеющимся, что душа — нечто внепространственное—сидит в определенной точке мозга и отсюда как воспринимает впечатления от тела, так и передает ему таковые. Но немногие знают, что этот взгляд, хотя и раньше намечавшийся, в существенном обязан своим происхождением и, главное, широкой популярностью знаменитому философу XVII века.