Месть тигра

Ещё вчера Саймон бы разозлился, но теперь он понимал, что движет Бэком. Ему не нужна была слава. Он был здесь не для того, чтобы сделать себе имя или доказать, что он лучше других. Он пришёл сюда за мечтой – за матерью, сёстрами и Наследниками, живыми и счастливыми, живущими в мире, где им никогда не придётся пройти через то, через что прошёл Бэк, но только если они победят в сегодняшней битве. Он не стремился править Наследниками – только защищать их и подарить будущее, в котором они могли полагаться друг на друга. Он столько лет провёл в одиночестве, но теперь…

Теперь у него были они. А у них был он.

– Как я и сказал, – обратился Саймон к Наследникам, – битва будет тяжёлой. Мы не знаем, что ждёт впереди, а Вадим раз за разом доказывал, что учится на своих ошибках, и он посвятил свою жизнь нашему уничтожению. Но, – добавил он, – у нас есть то, чего нет у Вадима.

– Друзья? – поинтересовалась Суюки тоном, который ясно давал понять, что речь её не впечатлила.

– И это тоже, – сказал Саймон, чем вызвал очередной приступ нервного, но быстро стихшего смеха. – У нас есть отвага. Мы боремся за лучшее будущее – не только для нас самих, но и для всех: как людей, так и животных. Мы знаем, каким кошмаром могут обернуться наши способности. Наш мир испытал его на себе пятьсот лет назад, когда Звериный король, лишённый престола, украл Хищника и развязал войну, которую мы ведём до сих пор. И пусть Вадим не Наследник, ему присущи самые тёмные наши черты. Его страх, его тяга к истреблению всех, кто откажется преклонить колено, всех, кто отличается от него, кто угрожает его власти – то же самое двигало Звериным королём. Потому что он был трусом. Потому что боялся мира, который не мог контролировать, и вместо этого решил подчинить его своей воле. Но мы не боимся, – добавил он, и слова полились из него, будто всё время таились внутри и ждали своего часа. – И раз за разом мы используем свои силы во благо. Мы – Наследники. Мы львы. Мы способны на всё и можем быть кем угодно. Мы звери. Мы насекомые. Мы птицы, рептилии, рыбы – мы все и вся, и мы не только защищаем анимоксов. Мы их объединяем. Хищник помнит об этом. Камень Судьбы помнит. И мы не забудем.

– Ведь мы, – сказал Бэк, вновь поднимаясь на ноги, – Наследники!

– Наследники, – повторила толпа, а затем снова: – Мы – Наследники!

Саймон остался стоять – голова почему-то кружилась, а дыхание сбивалось. Он оглядел собравшихся вокруг людей, полных трепета и предвкушения, жажды победы и свободы, которую она принесёт. И пока слушал скандирующих Наследников, кто-то взял его за руку, и он перехватил взгляд Арианы.

– Прости… – начал он, но она перебила:

– Ты ведь понимаешь, что бояться – это нормально? – спросила она. – Главное, чтобы это тебя не останавливало.

– Знаю, – тихо заверил он, и она сжала его ладонь.

– Вот и хорошо.

И хотя он всё ещё боялся представить, чем обернётся грядущая битва, всего на минуту он позволил себе поверить, что каким-то чудом, вопреки всему, они действительно победят.

Глава 29 Битва за Аништадт

Ночью, когда луна поднялась высоко в небо, а звёзды сверкали, как светлячки, Саймон устроился на горной гряде примерно в полукилометре от ворот Аништадта и окинул совиными глазами пустынную землю, простирающуюся перед ними.

– Вы с Малкольмом ещё можете отказаться, – тихо сказал он, и сидящая рядом орлица взъерошила перья.

– Как же мы можем, – так же тихо ответила мама. – Хорошие предводители не посылают своих людей в битву, в которой не готовы участвовать сами.

– Знаю, но… – Саймон нахмурился. Он не знал, как выразить своё волнение вслух. – Дядя Малкольм скоро станет отцом. Он вообще не должен был приезжать.

– Я всё слышу, – сказал волк, сидящий у подножия дерева, но Саймон не стал извиняться. Он потерял собственного отца ещё до их с Ноланом рождения, и когда представлял, что ребёнка дяди ждёт та же судьба, на душе становилось тошно. И хотя он никогда не говорил об этом маме, её взгляд, несмотря на суровый орлиный вид, был очень уж мягким.

– Мы здесь, потому что сами так решили, – сказала она. – И мы будем сражаться, потому что не хотим, чтобы нашим детям… чтобы вам пришлось жить в мире, где победил Верховный Совет.

– Но это же так опасно, – дрогнувшим голосом сказал он. – Ты можешь командовать армией отсюда. Так даже удобнее, чем с передовой.

– Да, – согласилась она. – Но это не наша война. Она твоя, твоего брата и всех Наследников. Так что спорить бесполезно, Саймон. Мы будем сражаться за вас до конца. Ты нас не остановишь.

Саймон раскрыл клюв, но не успел ничего сказать, как его перебил дядя Малкольм:

– Лично я планирую сесть на ближайший самолёт до Нью-Йорка, как только взойдёт солнце, – сказал он. – Никакой Вадим со своими солдатами не помешает мне увидеть собственного ребёнка, ясно? Так что заканчивай волноваться, Саймон. Это не первое наше сражение, мы справимся. Побеспокойся лучше о битве. О брате. Это полезное волнение, оно тебе только поможет. Да и нам тоже.