Месть тигра

Саймон судорожно вздохнул, но кивнул. Он понимал, что не переубедит их, но это не мешало тревоге сжать сердце в кулак.

– Долго ещё? – выдавил он дрожащим голосом.

– Полчаса до полуночи, – ответила мама. – Иди. Мы справимся.

Саймон помотал головой.

– Я пока посижу тут. Подожду, когда вы выдвинитесь.

К счастью, они не стали настаивать, и Саймон продолжил тревожно ожидать сигнала. Несмотря на оперение, он чувствовал, как на запястья давят Осколки Хищника, закреплённые в двух одинаковых браслетах, которые сплёл для него Тембо. Они постоянно касались кожи, но даже это не помогало успокоить бушующую в душе тревогу. Эта битва решала всё – всё, за что боролись Наследники, сводилось к сегодняшнему столкновению армий и роли, которую сыграет в ней Саймон.

Наконец где-то за стенами Аништадта затрубил горн, низко и заунывно. Саймон с мамой выпрямились. И хотя у ворот на первый взгляд не было ни Одичалых, ни солдат из Америки, они медленно распахнулись, открывая взору тёмный город.

Солдаты Верховного Совета, растерянно перекрикиваясь, высыпали на улицу, выхватывая оружие в поисках отсутствующих врагов. Если раньше по цвету формы можно было легко угадать, откуда приехал солдат – если из Европы, значит, в бордовом, из Австралии – в синем, из Африки – в серовато-жёлтом, из Южной Америки – в зелёном, а из Азии в коричневом, – то сейчас все поголовно носили чёрный, теряясь в ночи.

– Ну где он? – спросил Малкольм, вздыбив загривок.

– Погоди минуту, – терпеливо сказала мама. – Тиберий своё дело знает.

Время шло; солдаты Совета суетились, но врагов не было, и постепенно они опускали оружие. Саймон заметил, что на некоторых улицах нет патрулей, даже Вадиму не хватило бы солдат на весь город. Однако многие остались у ворот, и лейтенант Совета, о высоком звании которого свидетельствовали серебряные нашивки на форме, жестом приказал подчинённым закрыть ворота.

– Ну давай же, – пробормотал Малкольм. – Давай.

Только ворота начали закрываться, как снова зазвучал горн – ещё более зловещий, чем прежде. И прямо на глазах Саймона, одновременно напуганного и зачарованного происходящим, сотни североамериканских солдат появились будто из ниоткуда – это Насекомые и Арахниды обернулись людьми, в мгновение ока окружая врага.

Солдаты Совета закричали, но было поздно. Войска Арианы знали своё дело и по команде Куратора атаковали единым фронтом – жестоко, стремительно и поразительно смертоносно.

– Вперёд! – крикнула мама Саймона, и тут же сотни хищных птиц сорвались с деревьев, криками заглушая вопли солдат.

Саймон раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь – что он любит её, что всё будет хорошо, что он обязательно найдёт Нолана, – но не успел произнести и слова, как мама расправила крылья и взмыла в небо вслед за солдатами. Саймон наблюдал за ней, пока она не превратилась в крохотную точку, летящую над смертельной битвой у ворот, и сердце подскочило в груди, когда стая спикировала вниз, присоединяясь к Куратору и его армии, убивающей всё на своём пути. Сотня солдат Верховного Совета устремилась ко входу в город в качестве подкрепления, но даже они избегали пустых тёмных улиц, хотя Саймон видел, что они могли легко срезать путь.

Но почему? Чем они руководствовались?

– Ну, видимо, теперь моя очередь, – сказал Малкольм и выпрямился. – Увидимся, когда всё закончится, малыш.

– Дядя Малкольм… – тревожно выпалил Саймон, но дядя уже взвыл, запрокинув голову к небу. Ему вторил хор, и армия Зверей высыпала из леса, со всех ног бросившись к воротам Аништадта. Некоторые Одичалые присоединились к ним, другие – к птичьей стае и войску Куратора, и Саймон заозирался, надеясь найти хоть кого-то, кто тоже заметил странности, но все разбежались.

Сдерживая ругательства, Саймон бросился следом за ними, прекрасно понимая, что, если не успеет добраться до Цитадели к полуночи, Вадим убьёт брата. Но ему нужно было разобраться, в чём…

Ба-бах!

Взрыв сотряс ближайшую к воротам тёмную улицу, куда свернули несколько солдат из армии арахнидов и насекомых. От его силы все люди в радиусе пятнадцати метров повалились на землю, а ближайшие здания быстро охватил огонь.

И тогда, словно в голове взорвалась ещё одна бомба, Саймон понял, почему солдаты избегали этих улиц – почему жители Аништадта прятались, а те, кому пришлось выйти, так странно себя вели. Город был заминирован.

С яростным криком Саймон бросился в сторону битвы. Сердце колотилось так сильно, что пульсация крови в венах заглушала все звуки. Мама, дядя и их солдаты шли прямо в ловушку, и ему нужно было найти их… нужно было предупредить…

Раздался ещё один взрыв, чуть послабее, и крики разнеслись по городу эхом. Подтянув крылья поближе к телу, Саймон ускорился, по пути заметив пару американских солдат – они рухнули в наспех вырытую яму, прикрытую паутиной. Значит, Совет не просто заминировал город – ловушки поджидали повсюду.

– Мама! – крикнул он, мчась к воротам Аништадта. – Дядя Малкольм!