Месть

— Черт бы ее побрал! — рявкнул Лоренс, быстро обдумывая ситуацию. — Об этом знают только Кирстен, Пиппа и я, — сказал он. — Ей никогда не удастся ничего узнать.

— Хорошо. Пусть будет так. Не такая уж это история, чтобы… — Дэрмот умолк, испугавшись, что чуть не проболтался.

— Ты лжешь, — в голосе Лоренса послышалась угроза. — Тебе известно, что тогда произошло. Как, черт возьми, ты узнал об этом? Кирстен не могла тебе рассказать… Дэрмот, скажи мне, что это не Пиппа. Ради Бога, скажи…

— Это не Пиппа. — Кемпбел говорил очень убедительно. — Клянусь, Лоренс, Пиппа не говорила мне ни слова.

— Так кто же?

— Брось, Лоренс, — взмолился Кемпбел. — Ты ведь знаешь, что журналист не раскрывает свои источники информации.

Лоренс подошел к окну.

— Что ты намерен делать дальше? — спросил он, уставившись невидящим взглядом на залитую дождем улицу.

— Ничего.

— Не можешь же ты опубликовать подобную историю?

— Я же сказал, что не буду делать ничего, — повторил Кемпбел, и усевшись в кресло, закрыл лицо руками. — Теперь, кажется, я догадываюсь, почему ты так ее ненавидишь.

Лоренс кивнул. Мысли его были далеко. Он пытался восстановить в памяти ту ужасную неделю, которая до основания разрушила все. Кирстен думала, что он не знает, как сильно она страдала после этого. Но он знал. Ему рассказал Пол. Но, Боже милосердный, неужели она не понимала, что он тоже страдал? Даже сейчас Лоренс не мог поверить, что она причинила ему такие страдания. Интересно, простит ли он ее когда-нибудь?

— Ты теперь хорошо знаешь Кирстен и можешь понять, что, написав об этом, сломаешь ее окончательно.

— Знаю, — ответил Кемпбел. — Но я же говорил тебе, что эту историю нелегко рассказать.

— Диллис сумеет.

— Но она пока не знает, что тогда произошло. И от меня никогда не узнает об этом.

— А если ей расскажет тот, кто рассказал тебе?

Кемпбел покачал головой.

— Не ручаюсь, но едва ли.

— А ты не можешь заставить Диллис выпустить из когтей свою жертву? — спросил Лоренс.

Кемпбел покачал головой.

— Я не имею влияния на эту женщину, — ответил он. — Сомневаюсь, что в данной ситуации она вообще кого-нибудь послушает. Она сосредоточила все силы на том, чтобы уничтожить Кирстен. Даже с большими деньгами Кирстен не удастся начать работу. Уверен, она подумывает о том, чтобы самой финансировать свою работу. Но никто не станет работать с ней. Уж об этом Диллис позаботится! А что касается личной жизни Кирстен, то альтернатива такова: я пишу или меня выгоняют. И лучше уж об этом напишу я, чем кто-то другой. Я, по крайней мере, не буду сгущать краски…

— Однако, судя по тому, что я слышал от тебя и читал, похоже, что ты сам воюешь с Кирстен.

— Не совсем так. Я не хочу, чтобы она вставала между тобой и Пиппой. Я именно это имел в виду, сказав, что пытался предупредить тебя. Куколка Кирстен все еще влюблена в тебя. Она жаждет вернуть тебя, и дружба со служанкой — пока цветочки. Диллис, учитывая такую возможность, намерена приложить все усилия, чтобы предотвратить это. Я тоже.

Лоренс невесело рассмеялся.

— Нам с Пиппой не нужна ваша защита, Дэрмот. Конечно, у нас есть проблемы, но из-за Кирстен Мередит мы не расстанемся.

— Именно это я и хотел услышать, — сказал Кемпбел. — Но Куколка Кирстен — потрясающая женщина. Теперь я понимаю, почему ты с ума по ней сходил… Черт возьми, я сам почувствовал, что готов в нее влюбиться.

— Только этой беды тебе и не хватает, старина.

Когда Кемпбел ушел, Пиппа и Лоренс задержались на кухне, чтобы прочесть статью еще раз. Пиппа, оторвавшись от газеты, увидела, что Лоренс смотрит на нее и широко улыбается.

— Над чем это ты смеешься? — спросила она.

— Над Кемпбелом. Я дорого бы дал, чтобы увидеть, как Кирстен ударила его по физиономии.

Пиппа засмеялась.

— Я тоже.

— Иди сюда, — сказал Лоренс, положив на стол газету.

Пиппа подошла и села к нему на колени. Лоренс обнял ее.

— Надеюсь, тебя это не очень тревожит? — спросил он.

— А должно тревожить?

— Ты знаешь ответ, — пробормотал он, запуская руку ей под свитер и лаская грудь.

Пиппа удовлетворенно вздохнула и положила голову ему на плечо.

— Ты и сейчас не хочешь, чтобы я ехала с тобой в Штаты в конце недели?

— Хочу, — ответил он, — но мне кажется, ты собиралась поехать к Дзаккео.

— Я всегда могу отказаться.

— Дзаккео никогда не простит мне, если я увезу тебя от него.

— А если он увезет меня от тебя? Это тебя не беспокоит?

— Беспокоит, — Лоренс прижал ее к себе.

— Я буду скучать без тебя.

— Я тоже.

Глаза Пиппы вдруг наполнились слезами, но, поскольку ее голова покоилась на плече у Лоренса, он этого не заметил.

— Когда ты вернулся вчера домой? — вдруг спросила она. — Наверное, очень поздно, потому что я не слышала, как ты пришел.

— Около трех, — ответил Лоренс. — Трудно поверить, но Руби, наконец, выдала нечто потрясающее. Она была вчера в ударе. Я просто боялся ее спугнуть… Мм-м, — застонал он, когда Пиппа прижалась губами к его рту и засунула внутрь свой язычок.

— Это мне за что? — спросил он, когда она оторвалась от него.

— За то, что ты — это ты.