Месть

Лоренс кивнул.

— Довольно часто.

— Но я люблю его, и ты это знаешь, Лоренс.

— Конечно, любишь. Только ты должна убедить его в этом. А шлепки не убеждают.

— А что же мне делать, если он не слушается меня и то и дело устраивает эти проклятые скандалы? Я, по-твоему, должна прощать ему все?

— Нет. Но не бей его. Попытайся убедить, скажи, что ты его любишь.

Пиппа наклонила голову и потерлась щекой об его руку.

— Ты ведь тоже без нее скучаешь? — тихо спросила она.

Лоренс сглотнул комок в горле.

— Да, — сказал он. — Я без нее скучаю.

— Правильно ли мы поступили, Лоренс? — Пиппа вопрошающе смотрела на него снизу вверх, как это делал Том, если в чем-нибудь сомневался.

— Не знаю, — ответил он, опустив голову. — Будем надеяться.

— Я хочу, чтобы у нас все получилось, — прошептала Пиппа. — Я знаю, что ты делаешь все возможное, так что мне, наверное, тоже надо как следует попытаться…

— Наверное, — Лоренс обнял ее. Глядя в потолок, он изо всех сил пытался подавить возмущение. Если бы только она призналась, что у них ничего не получается, если бы отказалась от этой затеи и вернулась к Дзаккео, рядом с которым и должна быть! Ни он, ни Пиппа не обрели счастья и не верили в эту затею. Но пока Пиппа сама не признается в этом, Лоренс не может ничего сделать. Если бы Том хотел уехать с матерью, все было бы проще, но Том ни за что не желал уезжать от отца — только любовь Лоренса давала ему чувство защищенности. Лоренс всеми силами подчеркивал в нем это чувство.

Но, Боже милостивый, как ему не хватало Кирстен! Не проходило и минуты, чтобы он не думал о ней. Его так и тянуло поднять телефонную трубку и поговорить с ней. Он сдержал обещание и не звонил, понимая, что так Кирстен проще справиться с ситуацией, но сам из-за этого еще больше страдал. Он так боялся, как бы с ней чего-нибудь не случилось, когда она узнает о смерти Джейн. Лоренс знал: она сделает все, чтобы пережить это, но не был уверен, хватит ли у нее сил. Кирстен слишком много страдала, была очень уязвима, очень поглощена своей любовью к нему — так же, как и он был поглощен любовью к ней. Таким, как они, нельзя разлучаться, они нужны друг другу. А вот с Пиппой у них никогда такого не было.

В последнее время Лоренса одолела бессонница. Заниматься любовью с Пиппой он не мог и не сомневался в том, что никогда и не сможет. Он хотел только Кирстен, его тело и душа изнывали от тоски по ней.

На следующей неделе ему предстояло начать работу над новым проектом, но у Лоренса не лежало к этому сердце. С Кирстен он мог бы поехать в Голливуд и горы свернуть. Но все мечты об их блестящей совместной карьере обратились в пепел в тот день, когда Пиппа решила вернуться к нему. Теперь день и ночь его преследовал страх, что жизнь Кирстен безнадежно рушится. Лоренс по-прежнему не звонил ей, но знал, что рано или поздно поднимет телефонную трубку, чтобы выяснить, все ли с ней в порядке.

Услышав, как хлопнула входная дверь и в холле раздались голоса родителей, Лоренс отошел от Пиппы.

— Я, пожалуй, пойду посмотрю, как Том, — сказал он.

Пиппа печально улыбнулась.

— Я пойду с тобой, Лоренс. По-моему, нам надо поговорить. Мы должны кое в чем разобраться. У нас всех что-то не получается, но, кажется, ты уже знаешь ответ.

— Разве?

— Да. Ты хочешь вернуться к ней, не можешь перестать думать о ней… И Том тоже. И если она может сделать вас счастливее, то мне, пожалуй, лучше вернуться к Дзаккео и дать вам возможность жить так, как вы хотите.

Лоренс долго смотрел на Пиппу, потом вышел с ней вместе из комнаты и, пытаясь скрыть захлестнувшую его радость, сказал:

— По крайней мере мы сделали попытку. — Боже, как ему хотелось сию же минуту броситься к телефону и позвонить Кирстен, сказать, что он ее любит, и спросить, позволит ли она им вернуться. Но Пиппа права, сначала им надо поговорить и решить, как строить теперь ее отношения с Томом.

Сдержанно улыбаясь, Кирстен перечитала письмо. Она получила его сегодня утром вместе с запиской от адвоката, где сообщалось, что Диллис Фишер снова отказали в освобождении под залог. Вероятнее всего, ей придется не только отбывать тюремное заключение за подстрекательство к убийству, но и передать бразды правления империей кому-нибудь с более устойчивой психикой. Кирстен выбросила записку. Она больше не хотела слышать о Диллис Фишер. Пусть закон восторжествует, но Кирстен не станет упиваться злобой и жаждой мести. Теперь все это в прошлом, и Кирстен радовалась лишь тому, что освободилась от Диллис.

Однако другое письмо Кирстен сохранила и несколько раз перечитала. Ее поражало, что по иронии судьбы того, о чем она когда-то мечтала, никогда не будет. Интересно, получил ли Лоренс такое письмо, подумала Кирстен, но, решив, что эти мысли ни к чему хорошему не приведут, побежала наверх укладывать вещи.