Мессия очищает диск

— Я недооценил вас, судья. Возможно, я не прав, и вы сумеете понять изрядную часть того, для чего здесь ещё не придумали слов. Но об этом — после. А сейчас слушайте то, ради чего я бежал из Шаолиня.

Рассказ мальчишки был недолгим, и выездной следователь оценил умение собеседника выделять только существенные факты и связи между ними, опуская ненужные подробности и отметая любые личные эмоции.

«Такого бы — да к нам, в судейский приказ», — мелькнула мысль.

Когда Маленький Архат закончил, оба некоторое время молчали. Потом мальчишка стряхнул с себя задумчивость и потянулся за очередным яблоком, рукавом зацепив при этом свиток, который не замедлил свалиться со стола.

Неожиданно свиток сам собой развернулся и замерцал голубоватым светом.

— Это ещё что?! — Мальчишка на всякий случай отодвинулся подальше, однако ничего страшного не случилось. Свиток померцал-померцал и погас, снова свернувшись в трубку.

Маленький Архат опасливо потрогал свиток ногой, затем, убедившись, что тот никак не реагирует, поднял его и развернул, присев на край кровати. А судья Бао поспешил заглянуть в бумагу через плечо мальчишки.

Подпись и личная печать Владыки Янь-вана были на месте, однако текст свитка полностью изменился.

Это было официальное приглашение. Судья Бао Лунтан, отшельник Лань Даосин и юный монах по прозвищу Маленький Архат приглашались на День Рождения Владыки Преисподней князя Янь-вана! По этому поводу в аду объявлялся всеобщий праздник с суточной амнистией для грешников; а состояться всё это торжество должно было в ближайшую ночь, то есть через несколько часов.

— Здорово! — искренне восхитился Маленький Архат. — В ад, да ещё и на именины к Владыке! Как на Яньванские именины испекли мы… только как мы туда попадём?

— Очень просто. Спать ляжем. — И судье Бао доставило истинное удовольствие то растерянное выражение, которое возникло на физиономии Маленького Архата после этих слов.

7

Судья крепко держал Маленького Архата за руку, иначе мальчишка наверняка затерялся бы в этом поистине адском столпотворении — ищи его потом с помощью Недремлющего Ока! А Маленький Архат только и делал, что вертел головой во все стороны в тщетных попытках успеть разглядеть всё сразу и время от времени восторженно цокал языком.

И то сказать — поглядеть было на что!

Они оказались сразу в присутственной зале дворца Сэньло, которую выездной следователь помнил пустой и гулкой, погружённой в зловещий сумрак. Сейчас же повсюду — на стенах, на потолке и прямо в воздухе — сияли разноцветные огни, играя бликами на полированном дереве стенных панелей, и эта иллюминация никак не соответствовала представлениям судьи и мальчишки о торжестве в Преисподней.

Зато публика подобралась соответствующая: буланы канцелярий, бесовки-письмоводительницы, черти на побегушках, мохнатые лоча и белёсые якши, духи всех видов и рангов — по случаю праздника вырядившись кто во что горазд, они щеголяли друг перед другом пышностью одеяний, раззолочёнными и посеребрёнными рогами-когтями, искусно заплетёнными в косички гривами (у кого было что заплетать); по полу шуршали чешуйчатые хвосты с гравировкой на каждой чешуйке, а обладатели хвостов попушистее, особенно дамы, грациозно подметали ими паркет; сверкали острозубые улыбки, демоны церемонно раскланивались, встречая знакомых, спеша обменяться любезностями и новостями…

На возвышении восседал вполне человеческого вида сказитель, до самых хитро прищуренных глазок заросший седеющей бородой. Корявые пальцы перебирали струны цина — Маленький Архат сразу оценил мастерство бородатого, — а рядом стояла изрядных размеров чаша с жасминной настойкой (край чаши почему-то был обгрызен), к которой певец прикладывался в перерывах между песнями.

— Я пил из Чаши Бытия… — донеслось до судьи и мальчишки.

Они протолкались поближе.

— Кто это? — поинтересовался судья Бао у случайно оказавшегося рядом тигроглавого булана, предварительно приветствовав коллегу.

— Как, разве вы не знаете, коллега? Это известный поэт эпохи Сун, отшельник Жэнь Лю-кин. Ему уже пора уходить на новое перерождение, но по личной просьбе Владыки он согласился ненадолго задержаться, дабы порадовать гостей своим искусством. Вам нравится?

— О, да! — одновременно ответили судья и Маленький Архат.

Наверное, они бы ещё долго слушали то безудержно весёлые, то щемяще-грустные песни отшельника Жэня, но тут рядом объявился Владыка Восточного Пика.

— А, вот вы где! Князь Янь-ван уже заждался, идёмте скорее. — И потащил обоих через толпу гостей в дальний конец залы, где девять ступеней вели к высокому креслу, вырезанному из цельной глыбы розовой яшмы. На нём и восседал величественный, как никогда, Владыка Преисподней.

Приветствия, поздравления, поклоны — это длилось достаточно долго и утомило всех, включая и самого Янь-вана, но воистину: «Храбрость без ритуала — дерзость, а мудрость без ритуала — самонадеянность!»

Маленький Архат вёл себя вполне достойно и на радость судье не учинял никаких выходок; понимал — не время и не место.