Мессия очищает диск

«Решили уморить голодом», — отстранённо думал иногда судья. Впрочем, эта мысль уже не вызывала у него никаких чувств. Не всё ли равно, от чего умирать: от голода или от пыток? В допросную залу выездного следователя не таскали, но обожжённое и истерзанное тело не желало выздоравливать, лелея собственные раны, как залог смерти-избавительницы — жизненные силы были на исходе.

Почти всё время Бао пребывал в забытье, в аду Фэньду — но и там его мысли путались, мешая сосредоточиться на работе, и судья не раз пропускал появление злокозненных рук или, наоборот, поднимал ложную тревогу.

Иногда он приходил в себя. Чаще — в Тёмном Приказе, реже — в своей камере. В один из моментов просветления он попытался связно изложить Владыке, кто повинен в безумии, лихорадившем оба мира всё сильнее.

Яньло грустно смотрел на судью.

— К сожалению, здесь я бессилен, — развёл руками Князь Преисподней. — Шаолинь недоступен для меня и моих слуг. Теперь лишь живые способны остановить этого безумца.

— А может быть… — судья вспомнил явившийся ему призрак Бородатого Варвара. — Может быть, найти того, кем стал сейчас великий Бодхидхарма? Мне кажется…

— Вы плохо просмотрели его свиток, уважаемый сянъигун. У Просветлённого Учением больше не было перерождений.

«Вот и всё, — подумал судья Бао, провожая удаляющегося Князя взглядом. — Я раскрыл это дело, но остановить происходящее не в моей власти. Янь-ван бессилен, Бородатый Варвар навсегда ушёл в Нирвану или куда-то ещё, а я медленно гнию в тюремной камере».

Но и эта мысль не взволновала его, вызвав лишь мимолётное сожаление.

Теперь оба мира представлялись судье Бао одинаково размытыми и нереальными. Он всё чаще барахтался в омуте воистину чудовищных видений, не имевших отношения ни к Преисподней, ни к миру живых: ему виделись странные твари, отдалённо похожие на бесов, но не являвшиеся ими; в бреду он разговаривал с людьми и нелюдями — живыми или давно умершими, иные из которых были ему абсолютно незнакомы; грань между двумя мирами и горячечным миражем становилась всё более зыбкой, и судья почти не сознавал, где он на самом деле находится.

Но что-то ещё держало его, не давая слететь с вертящегося Колеса Сансары, ведь когда Сингэ Третий, окончательно сошедший с ума от голода, попытался перегрызть судье горло и напиться свежей крови… выездной следователь, очнувшись, сумел оттолкнуть сюцая ногой — и теперь Сингэ Третий жалобно скулил в углу, сверкая оттуда безумными глазами.

Бао понимал: в следующий раз у него может просто не остаться сил, чтобы оказать сопротивление своему бывшему подчинённому.

Ну и пусть.

Лязгнул засов, и дверь в камеру неторопливо отворилась.

Или это снова видения?

Судья попытался сосредоточиться.

В дверном проёме мелькнул свет, и в камеру вошёл коренастый человек со свечой в руке. Тусклый огонёк ослепил отвыкшего от света выездного следователя, но он всё же успел заметить удавку в другой руке вошедшего.

Палач.

Вот теперь — действительно всё.

Но в следующий миг палач почему-то кувырком полетел в угол, словно площадной акробат, а перед судьёй Бао возникла знакомая физиономия Ли Иньбу.

«Вот я и умер, Ли», — хотел сказать выездной следователь, но губы его только беззвучно шевельнулись.

Смерть оказалась странной: судью подняли и куда-то понесли, бережно прижимая к мохнатой груди, — после чего он надолго перестал воспринимать что бы то ни было.

Они успели в последний момент. Насмерть перепуганный повар плутал в лабиринте дворцовых подземелий, несколько раз им приходилось возвращаться обратно и начинать путь заново — и когда нужная камера наконец отыскалась, дверь в неё оказалась приоткрыта, а в темноте мелькнуло колеблющееся пламя свечи.

Опередив чёрта, Маленький Архат ворвался в темницу, увидел спину человека с удавкой, склоняющегося над узником, лежащим на куче прелой соломы, — и тут выяснилось, что мальчишка не зря полтора года постигал нелёгкую науку «цюань-фа» под руководством наставника Лю. Ещё раньше, чем Маленький Архат успел что-либо сообразить, тело его словно само собой взвилось в воздух…

Если бы палач оказался размером с Маленького Архата или, наоборот, Маленький Архат весил примерно столько же, сколько и заплечных дел мастер, у последнего, без сомнения, был бы перебит крестец. Но и так пинка обеими ногами хватило, чтобы палач перелетел через судью и шлёпнулся на взвывшего сюцая, после чего скорчился в углу, не помышляя о дальнейшем сопротивлении.

Доведись наставнику Лю увидеть этот удар, он остался бы доволен.

Впрочем, один ценитель поблизости всё же нашёлся — возникший в дверях Ли Иньбу одобрительно хмыкнул, вваливаясь в камеру. Потом чёрт легко, как ребёнка, подхватил на руки судью Бао, огляделся и, обнаружив под палачом хрипящего Сингэ, скомандовал якше-сопровождающему:

— А ты бери этого — не оставлять же его здесь!

Знал бы добряк лоча, КОГО он спасает!

5