Месяц на море

– Знаешь, полчаса назад я вспоминала человека, с которым работала очень давно. Я тогда готовилась к диплому и трудилась у него лаборанткой. И он влюбился в меня. Был разведенным. Скромным, заботливым. Между нами ничего не было. Но вспоминаю его с очень теплым чувством.

– Ты к чему это? – с подозрением спросил Сергей Мефодьевич.

– К тому, что главное в отношениях – понимание и деликатность.

– Ага, пусть будет понимание и деликатность, но изменять можно налево и направо? Так, что ли?

– Сергей, не надо так в лоб. И так утрированно. Я к тому, что люди могут любить друг друга, но общаться между собой грубо, резко, неделикатно. И тогда любовь пропадет.

– Не пропадет. Любовь пропадает, если она начинается со страсти. Люди сгорают и… Все, больше ничего между ними не остается.

– Не знаю, – протянула Александра, – не знаю. Может, ты и прав.

Она помолчала. Ох, как ей не хотелось сейчас спорить, как хотелось «потрещать» о мелочах, рассказать о Севе Шахрине, об умнице Асе. Но она боялась, что Колесников ее опять оборвет.

– С делами справилась своими? – вдруг спросил он. – Как там твои подчиненные?

«Кто знает: ради приличия спрашивает? Действительно интересно? Или просто подлизывается?» – спросила Архипова саму себя, а вслух ответила:

– Время покажет, справилась ли. А пока сделала кадровые перестановки.

– Грамотно! – одобрил Сергей Мефодьевич. – Ну, не буду докучать тебе. Иди домой, отдыхай. Но учти, завтра тебя навестит мой коллега…

– Случайно, не Колманович? – хмыкнула Александра.

– Не говори глупостей! – оборвал ее Колесников. – Другой приедет. Я дам ему твой мобильный. Ты уж ответь.

– А зачем?

– Я тебе передал корюшку копченую. Только-только изготовили. В Москве такой нет.

– Ох, спасибо! – Архипова была тронута. – Ты же теперь знаешь, как я люблю рыбу. А уж корюшку!..

– Вот и отлично. Все, буду звонить, и ты тоже не пропадай.

– Не буду! – пообещала Архипова, хотела добавить «Целую!», но осеклась. Колесников тоже ничего такого не сказал.

Она даже не помнила, как добралась домой. На душе было спокойно, волнение как рукой сняло. «Он нормальный мужик. Да, со своими принципами. Но не дурак, не лентяй. Аккуратный. Сделал карьеру. Начитанный, интеллигентный…» – Она долго перечисляла про себя достоинства Колесникова. Спать она легла с легким сердцем.

На следующий день Александра проснулась рано. Долго укладывала непокорные вихры (что редко с ней случалось) и медлила, выбирая платье. Архипова внезапно разлюбила «офисный хит» – белые блузки или сорочки вместе с темными юбками. «Что-то в духе гостиничного бизнеса», – сказала она себе и впредь белые блузки носила только с джинсами. На заседание кафедры она надела яркое трикотажное платье. Геометрический рисунок делал бедра массивнее, но трикотаж подчеркивал тонкую талию и линию груди. Туфли она выбрала на массивной подошве, сверху накинула кожаную куртку. Собственное отражение ей понравилось. «Отвязная тетка!» – сказала она и показала язык. То, что она не промахнулась с выбором костюма, она поняла уже в автобусе – место ей не уступали, а глазки строили. Архипова держалась сурово, но во взгляде была заметна улыбка. Наконец, когда у метро большая часть пассажиров вышла, она уселась на любимое место спереди. Александра следила за дорогой сквозь лобовое стекло, прислушивалась к песням, которые звучали из кабины водителя. И в это время до нее донеслись слова:

– Так кто кого обидел? Ты учительницу? Или учительница тебя? Ах, учительница тебя обидела! А как же эта обида выглядит?!

Архипова незаметно оглянулась и увидела молодую женщину, которая разговаривала по телефону. Женщина была неприметной: одна из тех мам, которые, заспанные и усталые, с утра везут детей в школу. «Эта уже отвезла. Без ребенка едет», – отметила про себя Архипова и стала подслушивать дальше. Что-то заинтересовало ее в словах женщины.

– А как же выглядит твоя обида? – спрашивала та и тут же, видимо, повторила слова ребенка: – Большая, колючая, как солнце. Яркая, как солнце, твоя обида?

Маме что-то ответили, и она громко спросила:

– А где живет эта твоя обида? Яркая и колючая. В груди? в животе? или в голове?

«Что за хрень?!» – подумала Архипова. А женщина тем временем продолжала:

– Если она живет в голове, ты должна покашлять. А если она живет в животе…

«…ты должна пукнуть!» – продолжила мысленно Архипова.

– А вот если она поселилась у тебя в груди, надо взять ее пальчиками и вытащить оттуда. Сейчас я тебя научу, – говорила женщина.

Пассажиров в автобусе почти уже не было, а те, что были, слушали музыку в наушниках. Одна Архипова развлекалась этим разговором.