Месяц на море

«Господи, почему он мне кажется собакой?! – вдруг подумала Архипова. – Одинокой, брошенной собакой. Их всегда жаль. А я… Я – кошка. Кошки, даже бесхозные, имеют вид гордый и независимый».

Архипова еле-еле дождалась окончания рабочего дня. Уже по дороге в метро она на всякий случай позвонила Леле Поляковой.

– Полякова, сегодня в восемь у меня.

– Знаю, Степанова сообщила. Буду, – строго ответила Леля.

Дома у Архиповой царил порядок. Когда она, нагруженная пакетами, вошла в дом, то сразу же пожалела, что пригласила гостей. Нет, подруг видеть очень хотелось – тем более так много нужно было рассказать, – но… «Но можно было пойти в кафе. И тогда посуда осталась бы чистой, в доме не пахло бы едой и все осталось бы на местах…» – подумала Александра. Что это было? Почему она так неохотно, скрепя сердце, пускала к себе людей? Почему она раздражалась при виде чашки, которую не вымыли сразу же? Почему портила настроение чужая обувь в прихожей? Казалось, всего делов: люди побудут пару часов и уйдут. Опять все окажется на привычных местах. Архипова знала, что психологи иногда даже советуют устраивать беспорядок, чтобы встряхнуть рутинную жизнь. Чтобы почувствовать. Что невозможно все держать под контролем. Архипова все понимала, но побороть себя не могла.

Купленные закуски она разложила на тарелки, потом прикинула, что можно приготовить самой. «Не буду пачкать плиту!» – решила она.

Когда на круглом столе уже лежала белая скатерть, стояли парадные тарелки и бокалы, в дверь позвонили. Архипова пошла открывать. На пороге стояла Леля. В руках у нее был сверток.

– Это что? – с тревогой спросила Александра.

– Во-первых, здравствуй! Во-вторых, это карп. Зеркальный.

– Зачем?!

– Есть. Как иногда говорят – кушать! Я приготовлю за десять минут изумительное блюдо. Заметь, диетическое.

– Леля! Чешуя, потроха, голова!

– Он потрошеный, даже плавников нет. Почти готов к употреблению.

– Запах!

– Открой балкон, включи кондиционеры и вытяжку. И вообще, может, ты впустишь меня в дом?

Тут только Архипова поняла, что она насмерть стоит на пороге, преградив путь Леле.

– Да, проходи! Карпа можешь оставить за порогом.

– Он стухнет. Тебя не устроит такой вариант, – невозмутимо заметила Леля.

– Господи, почему мы не пьем чай в кафе!

– Потому что ты наконец заимела совесть и пригласила к себе.

– Я не люблю, когда ко мне приходят.

– Ничего, потерпишь. – Леля по-хозяйски прошла в глубь квартиры и вела разговор с Архиповой уже из кухни, пока Александра пыталась навести порядок в прихожей. Леля после себя оставляла разгром. «Что характерно, дома у нее порядок! И даже вилки по ранжиру лежат», – подумала Александра.

– А как иначе. Дома у нас у всех чисто, а насвинячить у ближнего – это же такое удовольствие. Я бы сказала, своеобразный релакс.

– Иди уже на кухню и готовь свою акулу.

– Карпа. Зеркального!

Таня Степанова приехала с модными пластиковыми контейнерами, до отказа наполненными снедью. Все коробочки были на замочках, крышечки – цветные, а хитрые клапаны не давали задохнуться продуктам.

– Ого, до чего отрасль дошла. Можно в космос обеды отправлять! – воскликнула Архипова, увидев эту красоту. Степанова не ответила. Она замерла на пороге и шумно вдохнула и осведомилась:

– Рыбу готовишь?

– Полякова готовит. Карпа зеркального. Мне нравится это сочетание. Карп! Да не просто карп, а зеркальный. Представляешь: карп серый, невзрачный, но вместо чешуи у него кусочки зеркала. Как шар в танцевальных залах.

Они прошли на кухню. Там шипело и кипело – в огромной кастрюле Леля варила карпа.

– А почему варишь? Его хорошо бы пожарить… – Степанова заглянула в кастрюлю.

– А еще лучше – оставить в магазине, – вздохнула Архипова, – сейчас мою самую любимую кастрюлю изгваздаешь…

– Любимую? – подняла бровь Леля. – Так на ней же ценник висел и бирка. Ее же ни разу не использовали. В ней никогда ничего не готовили!

– Да? – как бы удивилась Архипова.

– И все же рыбу лучше жарить, – продолжила Степанова, выкладывая контейнеры на стол.

– Вот сама принеси карпа…

– Зеркального, – добавила Архипова.

– Да, зеркального, – разозлилась Леля, – вообще, идите отсюда. Я закончу и позову вас.

– Сашка, – согласилась Степанова, – пойдем покурим. Пусть тут готовят монашеские блюда. Не хватает только пюре из шпината!

– Забыла я про шпинат! – пожалела Полякова. – А так бы – да, получилось настоящее монастырское блюдо. Карп со шпинатом.

– Боже… – воздела руки к небу Степанова. Она любила все острое, пряное.

Архипова с Таней устроились на диване в комнате.

– Ну? – спросила Степанова.

– Ты о чем?

– Как твой знакомый? Как съездила?

– О! – воскликнула Архипова.

На минуту она почувствовала прилив радости, кураж. Так было в молодости, когда собирались с подружками, чтобы обсудить мальчиков. Только тогда это звучало примерно так: «А он на меня посмотрел и…» или «Он мне такое сказал…». При этих словах девичьи головы сближались, сталкивались лбами, а голоса понижались до шепота.

– Ну?! – требовательно сказала Степанова. – Ты влюбилась? Влюбилась в этого своего… как его… Мефодьевича?

Архипова пожала плечами.