Месяц на море

Дом Тани Степановой походил на китайскую шкатулку. Ту самую, которая, как матрешка, имеет еще внутри несколько похожих. Архипову, лежащую на диване, окружали драконы и дракончики. Они были разбросаны по стенам – обои эти Таня когда-то заказала в Пекине. «Драконы хорошие, но выражение глаз… Словно собаке клизму делают, а она не понимает, что это такое происходит!» – подумала Александра. Потом Архипова перевела взгляд на кресло, стоящее рядом с диваном. Там тоже были драконы, но уже на подушках. Их взгляды ничего не выражали. И, наконец, светильник над диваном имел вид дракона, но был похож на морского конька. «Кошмар, как Степанова живет в этом?!» – подумала Архипова. Плакать ей больше не хотелось. Вернее, не было сил. «Рыдания отнимают больше сил, чем занятия фитнесом», – отметила про себя Александра. В груди была опустошенность, нос не дышал, глаза опухли.

Тем временем подруги дошли до кухни, вылили успокоительное в раковину и закурили.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Леля.

– Нет, я вообще ее иногда не понимаю, – пожала плечами Таня.

– Думаю, она переживает… – начала Леля.

– Ты очень догадлива… – фыркнула Степанова.

– Ты же не дослушала. Она переживает из-за этого Колесникова. Понимаешь, он, конечно, полный дурак.

– Он – не дурак, он козел. Иначе не скажешь. Ни одна женщина не согласилась бы с ним жить, – твердо сказала Степанова.

– Заметим, он был в браке, – усмехнулась Леля.

– И что случилось с его женой? Ты вроде бы в курсе? Понимаешь, онкология на пустом месте не появляется. Она часто результат стрессов. Довел тетку, не иначе, – вздохнула Таня. – Вот теперь и нашу Сашку доканывает. Если придерживаться твоей точки зрения. И еще. Он ужасно противный внешне.

Леля покосилась на Степанову:

– Видишь ли, мы ему тоже можем не нравиться. Внешне. Да и с характерами у нас проблемы. Поэтому…

– Ок, я поняла. Больше не буду, хотя он и хорек с оттопыренной губой, – упрямо сказала Степанова.

– Ты неисправима.

– Я люблю правду. Грубую.

– Мне кажется, что она переживает из-за всего. Из-за идиотской поездки, из-за несложившихся отношений, из-за всей жизни. Понимаешь, мы с тобой замужем, она одинока. Ты вспомни все ее истории, начиная с Бажина. Такой человек, так любит, через всю ее жизнь прошел! Что ей не хватало?

– Любви. Она честно поступила. А то, что он остался при ней, это его выбор. Его к ней любовь. – Степанова развела руками. – Ну кто что тут сделает?!

– Никто, согласна, – кивнула Леля. – Но что мы будем делать с невестой? Она же, как арбуз, красная будет сейчас.

– Да это… Умоем, намажем… человека сделаем… Но я даже боюсь сейчас вообще настаивать! Может, она вообще не хочет замуж выходить? Понимаешь, одумалась, прикинула, расхотела. А поздно.

– Это принцессе Диане было поздно передумать за Чарльза выходить. Там за полгода до венчания сувениры выпустили на миллиарды фунтов. А тут? Ресторан даже отменять не будем, отужинаем, напьемся, забудем про свадьбу…

Степанова покачала головой:

– Ох, в ужине ли дело…

– Шляпу продадим. Шикарная шляпа, целое состояние стоит, мне Серафима фото присылала, – рассудительно сказала Леля.

– Кстати, она знает что-нибудь?

– Нет, она думает, что замуж выходит кто-то из нас.

– Бедная девочка, ее ожидает сюрприз. Но Стас умеет деликатно донести проблему, – покачала головой Таня.

– Ладно, пойдем к Александре, времени осталось совсем немного.

Подруги вернулись в комнату.

Архипова уже не плакала. Нос ее по-прежнему был распухшим, глаза оплывшими, голос осипшим. Она лежала на спине и смотрела в потолок.

– Ну, о чем еще сплетничали? – спросила она, не поворачивая головы.

– Да ни о чем, – нерешительно произнесла Таня, – пойду нам всем кое-что сделаю!

– Сплетничали о тебе, – сказала Леля, – говорили, что ты дура. Тебе мужики попадаются один лучше другого, а ты их за нос водишь. Причем умудряешься это делать всю жизнь. А они, идиоты такие, никуда не деваются. Сидят вокруг тебя и глаз не сводят. Как суслики.

Архипова фыркнула. Ей было плохо, но картинку она представила себе отчетливо – все ее мужчины сидят в ряд, лапками шевелят и мордочками кивают.

– Итак, ты невеста, – решительно продолжила Леля, – а потому, будь добра, поднимайся и шагай в ванную комнату. Приводи себя в порядок. Знаешь, нам расхлебывать кашу, которую ты наконец заварила, не хочется.

– Что значит кашу заварила? – спросила Архипова, но вид у нее был виноватый.

– Не придуривайся, не девица семнадцати лет, чай, все понимаешь!

– Леля, а вдруг это ошибка. Понимаешь, вдруг я ошибаюсь?! Ну страшно же! Мне, как ты сказала, не семнадцать! Нет времени на исправление ошибок.

Леля внимательно посмотрела на подругу и поняла, что это не просто истерика, а страх ответственного человека, который устал быть ответственным.

– Саша, перестань себя терзать. Пришло время не давать себе задания, не исполнять задачи, пришло время подумать о себе. И поступить так, как хочется.

– Я всегда так поступала…

– Это тебе так кажется. Поездка в Анапу с Колесниковым – это не то, что ты хотела. Это ты себе придумала. За этой фразой – месяц на море – стоит другое…

– Что именно?