Месяц на море

– Ты так это говоришь, словно я Синяя Борода и все прошлые мужья уже на том свете. А между тем они все здравствуют и прекрасно себя чувствуют, – возмутилась Леля.

– Я совсем про другое! – сказал Таня. – Я про твой ненасытный аппетит.

– Девочки, это природа, мимо этого не проскочишь, – сказала Архипова, пытаясь разглядеть водителя.

Тот, словно чувствуя внимание, обернулся:

– Татьяна, мне говорили, должен быть еще один человек?

– Господи, Стас?! Стас! Куда делся Бажин? – вдруг заволновалась Архипова.

– Саша, у тебя с головой как? Ты же сама просила, чтобы он поехал сразу туда. Вместе с Серафимой! – изумилась Таня.

– А? Да? Что это я…

– Ничего страшного, бывает. Тебе сегодня можно! – рассмеялась Степанова.

– Мне тоже казалось, что Стас должен был с нами ехать, – спокойно произнесла Леля.

Тут уже заволновались все.

– А разве не ко Дворцу?! – теперь и Таня засомневалась.

Забыв про водителя, все кинулись звонить Станиславу Игоревичу. Тот ответил сразу.

– Стас, ты где? – заорали все три в трубку.

– Я жду невесту около Дворца бракосочетания. Со мной Серафима. С Серафимой коробка со шляпой.

– Мама, мама! Ты знаешь, что у тебя не работает телефон?! Или ты звук выключила? Я, мы не могли до тебя дозвониться! Ты зачем звук выключила? И вообще, что за события…

– Сима, я приеду сейчас и все расскажу.

– Мама, а ты не считаешь, что немного поздно? Нет? Нормально?

– Симочка, я не хотела тебя волновать, – в голосе Архиповой опять послышались нотки слез.

– Сима, ждите нас, мы скоро будем! И не расстраивай маму, она и так тут вся на нервах! – это уже отвечала Серафиме Таня.

– Так мы никого не ждем? Можем ехать? – спокойный водитель обратился к ним.

– Да, с богом, – скомандовала Таня, и машина выехала из двора.

У Грибоедовского Дворца бракосочетания было полно людей. Похоже, этой ранней весной все решили пережениться. Во всяком случае, вереница машин, процессии женихов и невест говорили именно об этом.

– Какие все нарядные, – пробормотала Архипова, выглянув в окно машины.

– Ты не хуже других, – сурово сказала Степанова. Она очень боялась, что Архипова или зарыдает, или вообще сбежит.

– Ты лучше других, – вдруг обняла ее Леля, – ты самая лучшая и самая умная невеста из всех, которых мы сегодня увидим. Поверь мне.

– И мне, – добавила Таня.

– И мне, – обернулся водитель, – вы очень красивая.

– Ну, раз так, – вздохнула Александра, – тогда пойдем.

Они вышли из машины, подруги бросились тормошить Архипову, словно она была не в скромном классическом костюме и тонкой меховой накидке, а в бальном платье с турнюром и шлейфом.

– Так, на улице все же холодно… – забеспокоилась Таня.

– Так апрель, начало апреля, – напомнила Леля, – с чего быть теплу.

– Пойдемте в помещение, уже скоро регистрация.

Тут все увидели, как им навстречу бегут двое – Бажин и Серафима.

– Мама, мама! Поздравляю! Но какая ты… Почему не сказала, почему утаила… Я бы… Я бы…

– Потому и не сказала, вот эти бы прыжки бесконечно были бы, – сурово отодвинула ее Степанова. – Не помни́ мать и выдай шляпу. Без шляпы как-то не так. Чего-то не хватает!

– Ах, мама! Прекрасная шляпа, тебе очень пойдет! И к этому костюму, и к меховой накидке!

Картонку раскрыли и совместными усилиями нацепили на Архипову шляпу. Она стояла уже безропотно. В какой-то момент ее взгляд упал на Бажина. Станислав Игоревич грустно наблюдал за всей этой суетой. В его взгляде можно было прочитать многое: и сожаление, и радость, и отеческое беспокойство, и что-то еще, что сложно было понять, но на что было неловко смотреть. «Это… это… Это упущенное время, это ушедшая молодость. Это… Это возраст!» – вдруг подумала Александра. Она мягко отстранилась от окружавших ее женщин и подошла к нему.

– Стас, – Архипова взяла его за руки, – огромное спасибо. За все. За мою маму, который ты когда-то очень помог. За меня. Я не представляю той жизни без тебя. Спасибо за Серафиму, за твое беспокойство о ней. Только родной отец так может относиться к ребенку. Да и то не всякий. Стас, спасибо тебе за всю нашу семью. Ты всегда будешь с нами. Но…

– Не надо, все замечательно. Ты правильно поступаешь, ты правильно делаешь. И я буду, я хочу быть свидетелем этого события. Я очень рад, что ты нашла человека, которого наконец полюбила, который полюбил тебя. Я очень хочу тебе счастья.

– Ох, – сказала Архипова и оглянулась на подруг и дочь.

– Стас! Она же опять рыдать начнет! – закричала Степанова. – Жених откажется от нее, куда же мы ее тогда денем?!

Все, кто слышал это, громко рассмеялись. Рассмеялась сама Архипова, рассмеялся Станислав Игоревич, который уже было вытащил платок, чтобы промокнуть выступившие слезы. Он в душе был человеком мягким, душевным и очень сентиментальным. Слова и благодарность Архиповой всколыхнули его чувства, и память услужливо подсунула ему эпизоды самого расцвета его влюбленности в Александру. Возглас Степановой всех вернул на землю в гостиную Дворца бракосочетания.