Месяц на море

– Правильно, девушка, правильно! – поддержал ее кто-то из покупателей. Колесников позеленел и стал перекладывать продукты в тележку.

Архипова внимательно за ним наблюдала, а потом вцепилась в одинокий помидор.

– Смотри, откуда это? – сказала она удивленно. – Все расфасовано, а этот сам по себе. А ну-ка проверь, не порвалась ли у нас упаковка?!

Сергей Мефодьевич аж вспотел, он что-то проворчал, потом отнес помидор на место.

– Я так понимаю, что счастье где-то здесь? «Как пенни выменял бы я на шиллинг…» – ядовито сказала Архипова.

– При чем тут пенни? – огрызнулся Колесников.

– Это Кристофер Лог. А процитировали его Стругацкие. Так бы редкий читатель его узнал. Вот я точно бы не узнала.

– И что? Что этот Кристофер Лог? – спросил Колесников.

– Ну что ты придуриваешься? Обман, лукавство – пенни выменять на шиллинг. Пенни – это одна двадцать четвертая часть шиллинга. Так и ты с этой своей спортивной сумкой. Там помидорчик, тут бананчик, там пару конфет. Зачем? Ты голодаешь? – Архипова просто излучала презрение. – Скажи мне, для чего? Для куража? Хорошего настроения?

– Ты не представляешь, сколько они тут списывают! Не заметят. Понимаешь, не за-ме-тят! Разгильдяи и воры! Они не заметят килограмма бананов! Ящика помидоров!

– Да какая разница?! Ты просто это спер! Своровал. Как тот самый вор, о котором ты сейчас так горячо толкуешь! А знаешь, все недостачи вычитают из персонала. Причем самого низкого звена. Из зарплаты кассирш, например.

– Ха, зарплата кассирш! – театрально рассмеялся Колесников. – Ты знаешь, сколько они имеют только на скидочных картах?! А обсчет? А просто выбить лишнее, ты же чек не проверяешь?

– Послушай, ты какой-то хреновый Робин Гуд. Ей-богу, хреновый. Тот бедным раздавал все, а ты вроде как за порядок и справедливость, но тащишь себе в карман. Ты уже определись, родной.

– А что ты на меня напала? Ты вообще почему мне замечания делаешь?

Архипова остановилась.

– А ты подумал о том позоре, который я испытаю, если тебя за жопу возьмут? Ты думаешь, мне приятно смотреть, как ты будешь блеять что-то про «случайно», «черт попутал» и так далее? Знаешь, в моей семье ничего подобного не практиковали, и, коль я уж здесь, сделай перерыв в своих экзерсисах.

Колесников помолчал, а потом сказал:

– Да что такого, в конце концов! Подумаешь, помидор!

– Подумаешь, да не скажешь! – рявкнула Архипова. До нее только что дошло, что уважаемый офицер «мелочь по карманам тырит».

– И никакой ты не офицер. Не морской офицер. Морские офицеры в море выходят. А ты на берегу просидел всю свою жизнь. Ты с матросами не ел, в лодке на глубине не лежал. Все время в кабинетиках сидел. Знаешь, почему ты злой и людей не любишь? Потому что ты не знаешь, что такое военное братство. Не знаешь. Ты – как вот этот помидор. Сам по себе, авось кто-то подберет.

– Ты что это? – Сергей Мефодьевич даже остановился. – Ты что такое говоришь?!

– А что удивительного я тебе говорю? Что тебе не нравится? Или я неправду говорю?!

– Ты гадости говоришь!

– О, – Архипова театрально развела руками, – а ты у нас этим не страдаешь? Ты о ком-нибудь сказал хорошо? О тетке, которая в кафе работает? О сотрудниках магазина? О Леночке с Павлом? О Колмановиче?

– Господи, что ты прицепилась?!

– Я? Я? Да, прицепилась. Можно спокойно отнестись к особенностям характера. Не любит человек горячее молоко, злится, когда идет дождь, не умеет спорить или, наоборот, обожает выяснять истину. Но невозможно смириться с подобным. Понимаешь, невозможно. От этого я так злюсь и так огорчена. Я не думала, что ты такой…

– Какой?

– Ты… Я даже не знаю, как это назвать… Ты так пренебрежительно относишься к людям, так их не уважаешь, так высокомерен… Я не знаю, как все это вместе называется!

– А ты никак не называй. Просто отнеси это к моим особенностям. Ты же не встречала идеальных людей? Вот и я неидеальный.

– Господи… – Архипова только развела руками.

Она же знала, что ждать человека без недостатков нельзя. Он знала, что надо прощать людей, быть к ним снисходительной, иначе уподобишься тому же Колесникову. Но что-то мешало оправдать Сергея Мефодьевича. Эта его бесчестность была противной и жалкой.

– Ну что ты завелась! – в каком-то отчаянии вскричал Колесников. – Ну, просто похулиганил. А ты уже это всерьез восприняла! Я же не каждый день так делаю! А этот помидор вообще непонятно, откуда взялся! Может, вообще он в сумке был. Я же не заглядывал в нее. Взял дома и пошел…

Архипова поняла, что Колесников подсказывает ей выход из положения, спасает их совместный отдых и вообще отношения.

– Да я понимаю, понимаю, что ты нормальный человек и не можешь так поступать. Как мелкий воришка. Но первое ощущение было ужасное!

– Я же тебе говорю, случайность и недоразумение. Я же не дурак портить себе карьеру, имидж, я же работаю в уважаемом учреждении.

– Да сама понимаю… – пошла на компромисс Александра.

– Знаешь, я очень дорожу положением. Я не как Колманович. Тому безразлично, что о нем подумают окружающие.

«А тебе небезразлично, поэтому ты ведешь себя как идиот. С идиотов взятки гладки!» – подумала про себя Александра.