Месяц на море

– Это у тебя враги, и живешь ты в злобных джунглях, а я живу среди людей и уважаю их. И, как правило, люблю. Они платят тем же.

– Всегда ли?

– Если они меня не любят, это их право. Но они многое теряют. Я не самый плохой человек, – сказала Архипова и добавила: – Знаешь, сегодня какой-то странный день. Длинный и сложный. Есть предложение поехать домой и лечь спать. Может, завтра у нас лучше получится.

Колесников расплатился, хозяйка упаковала Архиповой половину хачапури и тепло попрощалась.

– Знаешь, если бы в Анапе был президент, тебе надо было бы баллотироваться.

– Почему это?

– Умеешь с электоратом заигрывать.

– Ты так ничего и не понял. Мне люди просто интересны, без всякой выгоды или умысла.

До дома они доехали в полном молчании.

Утро следующего дня началось в шесть часов и с чашечки черного кофе с пахлавой.

Эпизод третий. Помидор

Архипова уже полчаса искала косметичку. Она перевернула чемодан, шкаф, ванную, заглянула в кухонные столы и даже в калошницу, которая стояла в прихожей.

– Что ты ищешь? – Колесников ходил по дому с бритвенным станком в руке, лицо было в пене.

– Ты не поверишь, я потеряла косметичку. Не просто тушь, зеркальце или помаду, я потеряла все. Там были маленькие ножнички, щипчики, капли для глаз и прочие мелочи.

– Судя по всему, твоя косметичка должна быть похожа на маленький чемоданчик. А чемоданы теряют только в аэропортах.

– Тем не менее, – Александра присела в изнеможении. Она устала от поисков. Редко что-то терявшая, Архипова такие истории считала неполадкой во вселенной. А это было тревожно.

– Слушай, сейчас позавтракаем и сходим в магазины. Во-первых, я хочу купить кое-что из продуктов – на ужин будет говядина по-бургундски. Заодно зайдем за твоей косметикой. Есть огромный магазин, там есть все!

– Все не надо, – проговорила Архипова, – мне бы мою косметичку.

– Брось расстраиваться, – подошел к ней Колесников, – купим мы тебе все. Не стоит так переживать.

Александра посмотрела на него. Сергей Мефодьевич улыбался, и ей стало легче. «Все же хорошо, когда рядом мужчина. Чувствуешь себя девочкой, потерявшей куклу. Обман, конечно, это чувство, но иногда это просто необходимо», – подумала она.

– Давай завтракать, – Александра улыбнулась.

– Голодная? – радостно воскликнул Колесников. – Ну наконец-то. Сейчас будет знаменитый «крок-мсье»!

– О, я только читала где-то. И о «крок-мадам».

– У нас мсье, – Колесников уже хлопотал у плиты. Архипова сидела и умилялась. Вокруг была чистота, ничего грязного, вчерашнего. Все блестело и сверкало. «Когда он все успевает? Я же пальцем не шевелю. Надо бы хоть картошку пожарить», – думала она, а на столе уже появилось масло, колбаса, огурцы и два блюда со знаменитыми бутербродами.

– Ох! – воскликнула она и взялась за вилку и нож.

– Вкусно? – спросил Сергей Мефодьевич спустя несколько минут.

– Божественно, – закатила глаза Александра, – но, видишь ли, такими темпами я скоро перестану влезать в свою одежду.

– Ничего страшного, обновим, – просто сказал Колесников.

– Нет, страшное есть, – возразила Архипова, – полнота старит.

– Тебе это не грозит, тебя все девушкой называют. Я заметил.

Александра рассмеялась. «Обратил внимание, надо же!» – подумала она.

Выйдя из дома, они решили в машину не садиться, а пойти пешком.

– Город небольшой, а твои любимые магазины, как я поняла, в пешей доступности. Зачем нам машина? – сказала Архипова.

Кроме того, что старая машина ужасно раздражала Архипову, ей просто хотелось прогуляться по улицам. Пляж, дороги, поселки, фермы – всего этого она насмотрелась вдоволь. Теперь она жаждала курортной цивилизации.

– Давай в кино сходим? На любой фильм? Самый глупый. Такие фильмы всегда в отпуске смотрят. Потом, конечно, становится жаль потраченного времени, но это потом. А пока попкорн, мороженое, водичка с газом.

– Что? – не понял Колесников.

– Водичка с газом. Лимонад! – рассмеялась Александра. – Так дочка в детстве говорила. А ты ходил с дочкой в кино? Или в театр?

– Ходил, – неуверенно сказал Сергей Мефодьевич.

– Да, – вспомнила Архипова. – Я дочку на «Синюю птицу» повела. Помнишь, такой знаменитый спектакль был, в постановке еще Станиславского? Там еще песенка: «Мы длинной вереницей идем за Синей птицей».

– Песенку не помню. И спектакль не помню. Наверное, Вера дочку водила.

– А я, знаешь, повела свою, сижу, смотрю, и такая меня тоска взяла. Понимаешь, я уже столько к этому моменту всего пережила, что вот эти детские, но рассчитанные и на взрослых страсти в сон вогнали. Сижу я и чуть не падаю. На всякий случай спрашиваю: «Доченька, если тебе скучно, мы можем уйти!» Раз пять спросила, а она сидит, глазенками большими на сцену смотрит и вся там, среди этих героев – Сахара, Хлеба, Воды.

– Ну ты хоть не упала? – рассмеялся Колесников.

– Нет, не упала. Помню, вышли на улицу, а там день в разгаре. Спектакли детские утром же шли. Мы с ней прошлись по улице Горького и пошли в «Шоколадницу» блинчики есть.

– А я не помню почти ничего из детства дочери. Некогда было, я все время чего-то добивался.

– Ты мужчина – тебе положено было.