Мерзкий старикашка

Он помолчал, словно припоминая что‑то. Я тоже припомнил ‑ примерно через месяц после окончания той замятни в нашем монастыре появился новый монах, инок Тхритрава, сразу занявший место секретаря шибко пожилого и хворого настоятеля. А вскорости и примас помер.

‑ Из владетельных князей тогда только Тимарианский был холост, ему‑то царь и оказал... хм... честь примирить между собой два славных рода. По условиям брачного договора его наследником и главой рода Тимариани должен стать первый сын от этого брака, остальные же дети, после смерти отца, переходят в рода своих матерей и получают наделы в Аршакии. Горной, если от жены из рода Хатикани, и долинной, если их родит жена из рода Софенинских князей. Сам Каген в сваты пошел!

Ну, князь! Ну, жук! Везде подстраховался! На "кондициях" свою печать не поставил, дабы выглядеть белым и пушистым, понимая, что ни тот, ни другой тесть его в обиду не дадут и далеко подвинуть не позволят, если дело выгорит. На другой случай запасся страховкой в виде дружбы генералов ‑ как, интересно?

Ну и Каген, конечно, молодец ‑ на весь срок своего правления проблему снял. Покуда Зулик жив, резне между родами не бывать, а как помрет... А там пусть у наследников болит голова.

‑ Да уж, ‑ с некоторой ностальгией в голосе произнес отец‑настоятель, ‑ сколько же было со свадебной церемонией сложностей, сколько всего утрясти пришлось... Одно то, которая из невест пойдет одесную от жениха, а которая ошуйно...

‑ И как разрешили этот спор? ‑ полюбопытствовал я.

Справа‑то испокон веку было почетнее стоять, стало быть та невеста, что пойдет слева... Ее семейство менее значимо, получается.

‑ Да очень легко, на самом деле. Раз уж вражда шла из‑за Аршакии, то подсчитали, которая сторона храма ближе к горам, и украсили ее знаками горной ее части, а противоположную ‑ долинной. Ну и невест с соответствующих сторон поставили, так что никакого ущерба чести ни одного из родов не вышло. ‑ ответил Тхритрава и хитро прищурился. ‑ Но ты о чем‑то ином спросить хотел, я вижу?

‑ Есть такое. ‑ признал я. ‑ Напомни мне, отче, а князья Коваргини и Самватини, они ж с этим многоженцем одних примерно лет, верно?

‑ Правильно мыслишь, брат Прашнартра, правильно. ‑ кивнул тот, вроде бы и безэмоционально, но поглядывал на меня при том с эдаким (хорошо замаскированным) выражением, мол "как ты такой умище в себе столько лет прятал?". ‑ Старшие его дочери сговорены за их сыновей. А пару месяцев назад было объявлено о помолвке его третьей, младшей, дочки.

Во взгляде настоятеля так и читалось: "Ну как, поймешь за кого? Стоит ли с тобой иметь дело?"

‑ Дай угадаю. ‑ я усмехнулся. ‑ Помнится, в миру был у меня двоюродный брат, ныне известный как князь Ливариади. Он, правда, на пару лет постарше меня будет, так что вряд ли у него сыщется неженатый сын того возраста, который будет взросления шмакодявки ждать. Сколько ей?

‑ Три года. А младшему сыну Скалапета ‑ скоро семь. За него и сосватали. ‑ кивнул Тхритрава.

Я прислушался к воспоминаниям Лисапета, относительно предателя‑дядюшки и его потомства. Воспоминания однозначно заявили, что всех их, вне зависимости от возраста и пола надобно вырезать до седьмого колена, а лучше (предварительно подвергнув многократному сексуальному насилию) устроить чего повеселее: посадить на кол, сварить как раков, освежевать заживо и солью посыпать напоследок, привязать крынку к животу и начать ее раскалять на пламени ‑ только предварительно засунуть внутрь крысу или еще какого хорька...

Родич‑то обо всем этом, наверняка догадывается, и с ним однозначно будут серьезные проблемы.

‑ Вот старый кобель! А чего ж Тимарианский князь тогда только о жизни царевны просит, а о его ‑ нет? Думает, что помолвка, это еще не брак, и расторгнуть ее не так сложно?

‑ Может и так. ‑ настоятель снова полуприкрыл глаза. ‑ К тому же, хотя давно такого уже не бывало, земли мятежных князей цари, большей частью, раздавали своим верным вассалам, выступавшим вместе с ними против врагов.

Это потому что в те седые времена цари были первыми среди равных и одной лишь их дружины могло не хватить для победы. А Лисапет по матери, кстати, тоже из ливариадийских сеньоров и права на княжество предъявить может. Так что желающие эти земли раздербанить, мягко говоря, обломятся.

‑ Ну и потом, ‑ продолжил Тхритрава, ‑ выступив против князя Ливариади новый правитель будет вынужден очернить память Кагена, объявив его узурпатором, с чьим приспешником он решил покончить. А покойный царь весьма почитаем в народе, а также среди мелкого и среднего дворянства. Мудрый государь так не станет поступать.

‑ Ой, отец‑настоятель, да я тебя умоляю! ‑ фыркнул я. ‑ Был бы человек, а вина найдется. Не сразу ‑ так через год. Тоже мне нашел проблему.

‑ Может и так, а может и нет. ‑ глава монастыря чуть улыбнулся. ‑ Ты послание‑то читать станешь? А то может тебя и это предложение не устроит?

‑ А? Да, действительно. ‑ я аккуратно, чтобы оттиски можно было потом опознать, взломал печати. ‑ Посмотрим, что там за условия.

Сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним...