Мерзавец Бэдд (ЛП)

Душ был включен так долго, что мне показалось, будто она, наверняка, там вырубилась, но, в конце концов, я услышал, как вода перестала литься, и до меня донесся скрип пружин кровати, когда она залезала в нее.

‒ Себастиан? ‒ Я услышал ее сдавленный невнятный голос за дверью.

‒ Да.

‒ Мне нужно мусорное ведро. На случай, если меня стошнит.

‒ Понял.

Я принес ведро из другой ванной комнаты и затем постучался к ней.

‒ Ты укрыта?

‒ По большей части.

Я открыл дверь и подошел к кровати. Она лежала по диагонали, лицом к изножью кровати и «по большей части» она имела в виду, что была обернута в полотенце, которое прикрывало большую часть ее попки; она лежала на животе и положила голову набок.

‒ Полагаю, платье ‒ это все, что у тебя есть?

Она кивнула.

‒ Да. И пара туфель. И сумочка. И мое разбитое сердце. Одежды нет.

‒ Тогда принесу тебе рубашку для сна.

Я взял одну из своих старых выцветших рубашек «Бэддз Бар энд Грилл» еще тех времен, когда это заведение было достаточно привлекательным туристическим местом, а не захудалой забегаловкой с одним посетителем. Она была мягкой на ощупь и настолько выцвела, что логотип был едва читаем. Я легонько коснулся плеча Дрю и присел у ее головы.

‒ Можешь сесть?

Она тряхнула головой.

‒ Не-а. Не могу, мистер Себастиан, сэр. Я все еще пьяна. Все. Пока-пока.

‒ Отлично. Ну, хоть помоги мне. Я хочу надеть на тебя рубашку, ладно?

‒ Хорошо.

Я придержал ее за плечи и помог перекатиться на спину, а затем сесть, умудрившись сохранить в процессе обернутое вокруг ее груди полотенце. Натянув рубашку ей на шею, я попытался продеть ее руки в рукава, но она то ли не поняла, что от нее требовалось, то ли смутилась, и ни она, ни я никак не могли понять, куда какую руку просунуть. Она вся запуталась, наполовину продев голову через ворот рубашки, с одной рукой в неверном рукаве и другой, шарящей где-то позади нее.

‒ Погоди-погоди. ‒ Она шлепнула меня обеими руками. ‒ Прекрати, тупой ты великолепный громила. Я сама.

Я убрал руки, пытаясь не рассмеяться, но это мне удалось с трудом.

‒ Прекрати смеяться надо мной!

‒ Прости, просто это забавно. Ты забавная, но это так мило.

Наконец, она справилась с рубашкой и окинула меня печальным, полным тоски взглядом.

‒ Я не должна быть забавной. Я должна быть сексуальной, ‒ скорбно пожаловалась она. ‒ Предполагается, что я должна быть замужем. Я сейчас уже должна быть замужем! Предполагалось, что это Майкл разденет меня. И именно его член должен был быть во мне прямо сейчас, но вместо этого я здесь бухая, с разбитым сердцем, и хотела бы, чтобы это ты был во мне, и мне все равно, потому что Майкл ‒ МУДАК!

Она выкрикнула последнее слово так громко, что я вздрогнул.

Я заставил себя проигнорировать одну фразу из ее монолога, ту конкретную, которая действительно что-то значила... угадайте какую. Я осторожно погладил ее по щеке.

‒ Ты сексуальная, Дрю. Мне жаль, что твой тупоголовый жених разбил тебе сердце. Он просто последняя сволочь, и тебе без него лучше.

Она вновь захихикала.

‒ Хочешь, расскажу, почему Майкл ‒ мудак?

‒ Он продинамил тебя?

Она мотнула головой из стороны в сторону широким, подчеркнуто небрежным жестом.

‒ Нееееет. Он трахал мою подружку-свидетельницу прямо перед чертовой свадьбой. И ее зовут Тани! Кто, черт возьми, называет своего ребенка Тани? Ее родители хотели, чтобы она была шлюхой? Ну так вот, получите шлюху. И она шлюха. Ну, я уверена, есть хорошие, нормальные, нешлюховатые девушки, которых так назвали, уж извините ‒ я имею в виду... Тани ‒ дерьмо. В общем, я имею в виду, что очень жаль всех приличных девушек в мире по имени Тани, ведь считается, что все они шлюхи. Но она ‒ шлюха. Она трахала моего жениха в день моей свадьбы! Кто так делает? Тани так делает, потому что она шлюха! Пошла ты, Тани, чертова шлюха.

Она уставилась на меня, ее зрачки не могли сфокусироваться, а потом Дрю ухмыльнулась, будто я пропустил какую-то шутку.

‒ Ты слышал, что еще я сказала? Я сказала, что хочу, чтобы твой член был во мне, твой, а не Майкла. Готова поспорить, у тебя о-о-ооочень большой член, самый большой, самый крупный, самый красивый член из всех, правда? Так и есть, точно. И если бы я не была полностью раздавлена и не должна была быть замужем ПРЯМО СЕЙЧАС, я бы трахнула тебя так, что ты даже и представить себе не можешь. Ты. Даже. Не. Представляешь!

Она ткнула указательным пальцем мне в грудь.

‒ Ты все понял?

Я вздохнул, пытаясь справиться с собой.

‒ Да, Дрю, я все понял.

‒ И?

Я нахмурился.

‒ «И», что?

‒ Я права?

‒ На счет чего?

Она указала на мой пах.

‒ У тебя самый огромный член из всех, что я когда-либо видела?

Мне чертовски сильно хотелось продемонстрировать ей, какой у меня на самом деле член, ведь несмотря на всю ситуацию, я так возбудился, что это даже причиняло боль.

‒ Никто не жаловался. Но пока, думаю, тебе стоит поспать.

‒ Одной.

Я кивнул.

‒ Да, одной.

‒ Ладно.

Она плюхнулась на подушки, я вытащил из-под нее одеяло и укрыл ее. Я подходил к двери, когда ее сладкий сонный голос остановил меня.

‒ Знаешь, что хреново, Себастиан?

‒ Что же?

‒ Ты все это будешь помнить завтра, а я нет.