Мертвый лед

— Тогда как ты это назовешь? — спросил Зебровски. Пистолет он не убрал, но, держа двумя руками, направил его в землю.

Гуль снова зашипел, впиваясь длинными изогнутыми когтями в спину Эдди. Я знала, что такие же когти есть и на босых ногах. Гули похожи на людей с серым цветом кожи, но когти и зубы у них как у хищников из самых худших ваших кошмаров. Он снова зачирикал, и другие гули ответили ему из-за деревьев. Я различила их бледные фигуры, но они держались в стороне. Я лишь однажды видела, чтобы гули были такими активными и разумными, тогда ими управлял некромант-убийца. Гули — темные лошадки среди нежити, никто точно не знал, почему они восстают из могил, но они точно были падальщиками, трусами, прячущимися в темноте и поедающими погребенные останки и кости давно умерших, если не могли достать свежее мясо.

— Эдди был прав, они боятся огня, — сказал Мэнни.

— Гули не вырабатывают стратегию, Мэнни.

— Если мы не можем стрелять, воспользуйся магией, — сказал он.

— Сделай хоть что-нибудь быстрее, — поторопил Домино. — Они пытаются окружить нас.

— Если увидишь кого-то среди деревьев, и это будет не гуль и не кто-то из наших, стреляй.

— Почему? — спросил Домино.

— Потому что в прошлый раз, когда я видела таких активных гулей, ими управлял другой некромант.

— Сначала стрелять в мага, — заключил Никки.

— Как правило, — сказала я.

Я никогда не пробовала свою некромантию на гулях. Во-первых, они редко встречаются, во-вторых, обычно они занимаются своими делами, прячась от людей. Нас вызывают, только когда гули прорывают туннели из-под старого кладбища к новому, и люди расстраиваются, что тела их близких кто-то глодает, или, когда кто-то напивается до отключки, и его сжирают, как мы рассказывали Зебровски ранее.

Я немного приспустила щиты, только чтобы отпустить свою некромантию. Словно разжала крепко сжатый кулак — вы вдруг разжимаете пальцы, и напряжение покидает вас. И некромантия заструилась из меня, как разыскивающий ветерок. Только это больше не было похоже на настоящий ветер, это было просто самой подходящей аналогией для описания того, как я обыскивала кладбище на предмет горячих точек, призраков, гулей и прочего, но это больше не было метафорическим ветром, уже много лет как не было.

Мэнни, стоящий рядом со мной, задрожал. Он проговорил что-то на испанском, слишком быстро, чтобы я могла разобрать все, но среди всего остального он упомянул бога. Не уверена, просил ли он его о помощи или испугался того, что почувствовал. Возможно, я и не хочу этого знать.

Этот поисковый ветер коснулся сперва могилы и зомби. Он закрутился вокруг него, узнавая, и Уоррингтон выдохнул:

— Боже!

Я снова не была уверена, было ли это мольбой о помощи, или я стала для него богом. И опять же, не хочу знать. Моя сила устремилась немного дальше, обнаружив гуля, взобравшегося на Эдди. Гуль перестал рычать и уставился на меня. Глаза гулей обычно казались волчьими или любого другого дикого животного, то есть за ними не было никого осознанного, с кем можно было бы поговорить, но сейчас в его взгляде читалось нечто большее, ненамного, но теперь на меня смотрело не просто дикое животное. Я поняла, что он не случайно запрыгнул на спину Эдди, подставляя под огонь баллон с топливом. Это существо было до хрена разумным для гуля.

Я раскинула свою силу шире в поисках того, кто держал поводок. Коснулась других гулей и поняла, что Домино был прав: они пытались окружить нас. Но так же, как и с этим у могилы, когда моя сила коснулась гулей, их энергия успокоилась. Я чувствовала, как они притихли под покровом моей некромантии. Кто бы не управлял ими, он либо решил отступить, либо не так уж сильно контролировал их. Хорошо, прекрасно, но мне все еще нужен некромант. Я отправила свою силу разыскать его или ее. Если это делала она, то я просто обязана найти ее и дать понять, что на моей территории это дерьмо не пройдет.

Я посылала свою силу все дальше и дальше, дальше, чем мог добраться ветер, пока шепот Жан-Клода не раздался в моей голове:

«Что-то случилось, ma petite?»

— Нет, — прошептала я.

— Что? — переспросил Зебровски.

«Ты наполнила ночь силой, как поисковым ветром. Что ты ищешь?»

Я больше не пыталась заговорить, просто позволила ему увидеть эту ночь, и он узнал, что произошло.

«Ma petite, любовь моя, у тебя была одна из самых удивительных и мучительных ночей.»

— Можно и так сказать, — ответила я.

— Сказать о чем? — спросил Зебровски.

— Она разговаривает со своей силой, — ответил Мэнни, и я задумалась, а понимал ли он, что это значит. Знал ли, что я сейчас говорила с Жан-Клодом? Спрошу позже, может быть.

— Ой, извиняюсь, — сказал Зебровски.

«Могу ли я чем-то помочь тебе, ma petite?»

— Нет… Не думаю.

«Тогда я скажу одно: твоя сила этой ночью словно маяк, она может притягивать всех к тебе, а не некромант, которого ты ищешь.»