Мерцание во тьме

Было ли все это частью его плана? Была ли я частью плана? Ущербная Хлоя, еще одна ничего не подозревающая жертва…

— Нам нужно идти, — говорю я, трясущимися руками складываю вырезку и сую себе в карман. — Нам… мне нужно идти.

Быстро обхожу Аарона, сбегаю вниз по лестнице и подхожу к матери Патрика, которая так и сидит в гостиной с отсутствующим выражением лица. Увидев, что мы спустились, она поднимает взгляд и чуть улыбается.

— Нашли что-нибудь?

Я трясу головой, неотрывно чувствуя сбоку у себя на лице исполненный подозрений взгляд Аарона. Она легонько кивает, будто иного не ожидала.

— Я так и думала.

Разочарование в ее голосе, несмотря на все прошедшие годы, вполне ощутимо. Я-то понимаю, каково это: все время подозревать, не в силах ни о чем забыть. И одновременно не желая себе признаться, что все еще надеешься — настанет тот день, когда ты узнаешь правду. Все поймешь. И в конце концов окажется, что ожидание того стоило. Я вдруг чувствую, как сильно меня тянет к этой практически незнакомой женщине. Я понимаю, что между нами есть связь. Такая же, как между мной и мамой. Мы с ней любим одного человека, одно чудовище. Я подхожу к кушетке, присаживаюсь на самый краешек. Накрываю ладонь Дианы своей.

— Спасибо, что нашли возможность с нами поговорить, — говорю я, чуть сжимая пальцы. — Знаю, вам было нелегко.

Она кивает, опускает взгляд на мою руку. Голова ее медленно отклоняется вбок, словно она что-то внимательно изучает. Потом вдруг разворачивает ладонь, хватает мою, притягивает ближе.

— Откуда это у вас?

Я тоже смотрю вниз и вижу, что на пальце у меня блестит кольцо, фамильная драгоценность Патрика. Меня охватывает паника, а она подносит мою ладонь прямо к глазам, вглядывается.

— Откуда у вас это кольцо? — спрашивает она снова, теперь уже глядя мне прямо в глаза. — Это — кольцо Софи!

— Ч-ч-что? — с трудом выдавливаю я, пытаясь забрать у нее руку. Но она держит цепко и не собирается отпускать. — Прошу прощения, что значит — кольцо Софи?

— Это кольцо моей дочери, — повторяет она снова, уже громче, снова буравя его взглядом. Овальный бриллиант, окруженный камешками помельче, дымчатое золото 583-й пробы, на моем тощем костлявом пальце оно слегка болтается. — Кольцо у нас в семье с незапамятных пор. Мне его подарили на обручение, а когда Софи исполнилось тринадцать, я отдала его ей. Она его не снимала. Оно было на ней, когда… — Диана смотрит на меня, в ужасе вытаращив глаза. — Когда она исчезла.

Я вырываю у нее свою руку и встаю.

— Прошу прощения, нам пора идти. — Прохожу мимо Аарона, распахиваю раму с сеткой от насекомых. — Аарон, за мной.

— Кто вы такие? — кричит женщина нам в спину, от потрясения не в силах подняться с кушетки. — Кто вы такие?

Я выбегаю наружу, слетаю вниз по крыльцу. Голова кружится, я словно пьяная. Как же это я кольцо-то забыла снять? Как можно было забыть? Подбежав к машине, я дергаю ручку дверцы. Она не поддается. Машина заперта.

— Аарон! — кричу я. Звучит глуховато, словно горло мне сдавили невидимые руки. — Аарон, откройте машину!

— КТО ВЫ ТАКИЕ? — кричит женщина сзади. Я слышу, что она уже вскочила с кушетки и бежит через дом. Открывается и тут же захлопывается рама, но я даже не успеваю обернуться — слышен щелчок, машина открыта. Я снова хватаю за ручку, распахиваю дверцу и прыгаю внутрь. Следом запрыгивает на водительское сиденье Аарон, заводит двигатель.

— ГДЕ МОЯ ДОЧЬ?

Машина дергается вперед, разворачивается и катит обратно вдоль дорожки. В зеркале я вижу сзади поднятую нами тучу пыли и бегущую следом мать Патрика, с каждой секундой она все дальше от нас.

— ГДЕ МОЯ ДОЧЬ? УМОЛЯЮ, СКАЖИТЕ МНЕ!

Она несется за нами, размахивая руками, потом вдруг падает на колени, охватывает ладонями голову и разражается рыданиями.

Мы молча едем через город, возвращаясь к шоссе. Мои сложенные на коленях руки трясутся от воспоминаний о том, как несчастная женщина бежала за нами по улице; живот сводит спазмами. Кольцо на пальце вдруг начинает невыносимо давить; я сдираю его другой рукой и бросаю вниз. Потом смотрю на него на полу и представляю себе, как Патрик аккуратно снимает кольцо с холодной, мертвой ладони своей сестры.

— Хлоя, — шепчет Аарон, не отрывая глаз от дороги, — что это было?

— Простите меня, — отвечаю я. — Простите меня, Аарон. Простите.

— Хлоя, — повторяет он уже громче. Сердито. — Что это еще за херня вышла?

— Простите меня, — еще раз повторяю я дрожащим голосом. — Я не знала.

— Кто она такая? — продолжает спрашивать он, вцепившись в руль. — Как вы ее отыскали?

Сидя рядом с ним, я молчу, не в силах ничего ответить. Его лицо поворачивается в мою сторону, рот широко открыт.

— Вашего жениха разве не Патрик зовут?

Я не отвечаю.

— Хлоя, ответьте мне! Ваш жених разве не Патрик?

Я киваю, по щекам струятся слезы.

— Да, — говорю я. — Да, Аарон, только я не знала…

— Какого хера? — Он качает головой. — Какого хера, Хлоя? Я ей свое имя назвал. Она знает, из какой я газеты. Вот черт, да я из-за этого работу могу потерять!