Мерцание во тьме

Я даю отбой. В мыслях полный беспорядок, но я беру ключи и выхожу наружу, тщательно убедившись, что заперла за собой дверь. Сажусь в машину, завожу мотор. Он не сказал, куда ехать, но я знаю и так. Мне уже доводилось бывать в отделении полиции Батон-Ружа, хоть я и надеюсь, что, когда мне придется признаться, кто я такая, эта часть моей жизни наружу не выплывет. Не должна бы, хотя кто знает… Даже если и так, что мне останется? Только попытаться все объяснить.

Въехав на парковку для посетителей, я выключаю мотор и смотрю на манящий к себе вход. Здание выглядит так же, как и десять лет назад, только старше. Неухоженней. Коричневые кирпичи все еще коричневые, но краска потрескалась по швам, крупные лоскуты успели отвалиться и кучками валяются внизу на бетоне. Газон клочковатый и бурый, проволочная ограда между отделением полиции и соседним торговым центром провисла и готова упасть. Выйдя из машины и захлопнув дверцу, я тороплюсь войти внутрь, пока не передумала.

Пройдя к стойке дежурного, встаю у окошка. Женщина за прозрачным пластиковым стеклом стучит акриловыми ногтями по клавиатуре.

— Здравствуйте, — прерываю я ее занятие. — У меня встреча с детективом Майклом Томасом.

Бросив на меня взгляд из-за пластика, она прикусывает изнутри щеку, словно решая, стоит ли верить моим словам. Мое утверждение прозвучало чуть ли не вопросительно — оттого, разумеется, что моя домашняя решимость во всем признаться полиции практически испарилась, стоило мне ступить внутрь.

— Могу ему эсэмэску написать, — говорю я и протягиваю телефон, пытаясь убедить нас обеих одновременно, что меня стоит пропустить внутрь. — Передайте, что я пришла.

Она оценивающе смотрит на меня еще секунду-другую, потом набирает на телефоне внутренний короткий номер, а трубку прижимает плечом к подбородку и продолжает печатать. Я могу расслышать гудок и голос ответившего детектива Томаса.

— К вам посетительница, — говорит она и кидает на меня вопросительный взгляд.

— Хлоя Дэвис.

— Говорит, ее зовут Хлоя Дэвис, — повторяет она. — И что ей назначено.

Потом сразу же кладет трубку и машет рукой в сторону двери справа от меня. Дверь снабжена металлодетектором и охранником, у которого одновременно возбужденный и скучающий вид.

— Он сказал, чтобы вы проходили. Металлические предметы и электронику положить в коробку. Вторая дверь направо.

Дверь в кабинет детектива Томаса приоткрыта. Я просовываю внутрь голову и легонько стучу.

— Заходите, — говорит он, глядя на меня из-за стола, заваленного бумагами и папками. На столе также присутствует открытая упаковка соленых крекеров, оттуда торчит внутренний пакет; поверхность стола усыпана крошками. Перехватив мой взгляд, детектив быстро наклоняется и закрывает упаковку. — Прошу простить за беспорядок.

— Ничего-ничего, — говорю я, проходя внутрь и закрывая за собой дверь. На секунду застываю, пока он не делает жест в сторону стула перед собой. Усаживаюсь, и память тут же возвращает меня на несколько дней назад, когда роли были противоположными, когда я сидела в кресле в собственном кабинете и указывала ему, куда сесть. Я вздыхаю.

— Ну, — произносит он, сложив руки перед собой на столе, — и что же вы вспомнили?

— Сперва я хотела бы кое-что спросить. Обри Гравино. Когда ее нашли, на ней были украшения?

— Не вижу, какое это имеет отношение к делу.

— Оно имеет. Вернее, может иметь, в зависимости от вашего ответа.

— Давайте вы лучше сперва скажете, что вспомнили, а потом вернемся к вашему вопросу.

— Нет, — трясу я головой, — прежде, чем сказать, я должна быть уверена. Честное слово, это важно.

Томас смотрит на меня еще пару секунд, прикидывая варианты. Потом громко вздыхает в знак неодобрения и принимается копаться в папках. Найдя нужную, раскрывает ее и перелистывает несколько страниц.

— Нет, украшений не было, — говорит он наконец. — Одна сережка обнаружена на кладбище рядом с телом — серебро, жемчужина, три бриллианта.

Снова смотрит на меня, воздев брови, будто спрашивает: «Ну что, довольны?»

— То есть цепочки не было?

Задержав на мне взгляд на какое-то время, детектив снова опускает его к бумагам.

— Нет. Никакой цепочки. Только сережка.

Резко выдохнув, я запускаю пальцы себе в волосы. Томас снова внимательно на меня смотрит, ожидая, когда я что-нибудь скажу, что-нибудь сделаю. Откинувшись на спинку стула, я так и поступаю.

— Сережка — часть комплекта. Когда Обри похитили, на ней должна была быть цепочка с таким же кулоном. Она их на всех фото вместе носит. На плакате «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», на школьных фотографиях, в «Фейсбуке»… Если на ней были сережки, то был и кулон.

Томас закрывает папку:

— Откуда вы знаете?

— Проверила, — говорю я. — Нужно было убедиться, прежде чем идти к вам.

— Хорошо. И отчего вы решили, что это важно?

— Потому что у Лэйси тоже было украшение. Помните?

— Верно, — говорит он. — Вы упоминали про браслет.

— Браслет из бусин с металлическим крестиком. Я видела его у нее на запястье у себя в кабинете. Она прикрывала им шрам. Но когда этим утром я смотрела на ее тело… браслета не было.