Мерцающий огонь

– Прошу прощения за беспокойство, сэр, но вы нарушаете приказ о затемнении. Я об окне на третьем этаже. Шторы широко распахнуты – свет льется на улицу, прямо как приветственный маяк для люфтваффе.

– Боже милостивый. Одну минутку, пожалуйста, – крикнул Теодор, взбегая по лестнице.

– Вивиан, пойди проверь сестру! У нее занавески раздвинуты!

– Бегу! – Подхватив полы ночной рубашки, Вивиан бросилась к Эйприл и обнаружила, что дверь спальни приоткрыта. Кровать была пуста, на тумбочке тускло горела лампа. Занавески на обоих окнах были широко распахнуты. Вивиан поспешила задернуть их, проследив, чтобы не осталось ни одной щели, через которую мог бы пробиться свет.

В комнату ворвалась Эйприл:

– Прости, пожалуйста. Мне захотелось в туалет – я включила лампу только что. Забыла, что открыла шторы перед сном.

– Зачем ты, черт побери, вообще их открывала?

– Хотела полюбоваться луной.

Видимо, Эйприл так и не осознала своей ответственности, как бы она ни старалась убедить Вивиан в обратном.

– Это не шутки, Эйприл, – возмутилась Вивиан. – Там внизу – патрульный. Из-за таких вещей соседи и начинают подозревать друг друга в предательстве. А тебе надо быть особенно осторожной.

– Прости. Я действительно не подумала. Забыла спросонья.

– Хорошо, – успокоилась Вивиан. – Мы уже разобрались – и получили предупреждение. Надеюсь, ты усвоишь урок. Будь добра, проследи, чтобы это больше не повторялось.

В дверях появилась миссис Хансен – она спустилась из своей спальни на верхнем этаже.

– Все в порядке, миссис Гиббонс? Я услышала какой-то шум.

– Ничего серьезного, миссис Хансен. Эйприл забыла о светомаскировке, и патрульный разбудил нас, чтобы предупредить об этом. Все уже улажено.

– Ну, дело житейское. Уверена, не мы одни в Лондоне получили такую нахлобучку.

– Нет, конечно нет.

Миссис Хансен запахнула халат у шеи:

– Хорошо, миссис Гиббонс. Спокойной ночи.

Как только она удалилась, сестры вышли на лестничную площадку послушать Теодора и мистера Эриксона, которые вполголоса разговаривали в прихожей.

– Он все еще не ушел, – прошептала Вивиан. – Пойду выясню, в чем дело. Тебе лучше остаться здесь. Я сама разберусь.

Вивиан, босая, легко и беззвучно сбежала по лестнице и поздоровалась с патрульным. Моряк в отставке, он все еще был в отличной форме и стремился хоть как-то выполнять свой долг перед страной. Его легко было узнать по шлему и опознавательной повязке на рукаве.

– Мистер Эриксон, большое вам спасибо, что разбудили. Приношу извинения от имени моей сестры. Она случайно. Раздвинула занавески, когда ложилась спать, а потом проснулась и включила лампу, чтобы сходить в туалет. Я уже отругала ее – больше такое не повторится.

Бросив взгляд на Вивиан, которая стояла босиком в длинном белом халате, патрульный снял шлем.

– Не беспокойтесь, миссис Гиббонс. Простите, что разбудил вас в столь неурочный час, но мы должны приложить все усилия, чтобы отвести беду.

– Мы полностью согласны, – закивала она. – Прошу вас, не стесняйтесь стучать в нашу дверь всякий раз, когда мы проявляем неосторожность. Мы очень ценим то, что вы делаете.

Он поклонился и пожелал им спокойной ночи.

Как только он ушел, Теодор запер дверь и повернулся к ней:

– Это не должно повториться. Ты с ней поговорила?

– Да, конечно. Ей очень стыдно.

Лестница скрипнула. Обернувшись, они увидели спускающуюся к ним Эйприл.

– Простите, – сказала она. – Я чувствую себя такой дурой.

Теодор тяжело вздохнул:

– Ничего, Эйприл. Тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть. Мы все совершаем ошибки.

Эйприл немного расслабилась:

– Спасибо вам за терпение. В следующий раз буду осмотрительнее.

– Не сомневаюсь в этом, – кивнул Теодор.

Когда Эйприл вернулась в свою спальню, Теодор сжал плечо Вивиан.

– Проследишь за ней?

– Конечно.

Вернувшись в постель, они сжали друг друга в объятиях. Вивиан лежала в темноте, думая о ребенке, растущем в ее утробе, и о горячей любви к своему мужу. Он был для нее всем, и она не могла представить свою жизнь без него. Из-за необходимости хранить тайну Эйприл ее словно тянули в разные стороны – сестру она любила не меньше и искренне хотела ей верить. Она молилась, чтобы Эйприл не ошиблась насчет своего немецкого приятеля.

Одно Вивиан знала точно: предать доверие Эйприл она не могла и рисковать ее безопасностью права не имела. А значит, ей придется скрывать правду столько, сколько потребуется.

Глава 16

15 августа 1940 года

Три дня спустя в вечерних новостях сообщили об интенсивных бомбардировках аэродромов на юге Англии. Конечно, радиопередачи подвергались цензуре, чтобы враг не мог проанализировать успех или неудачу атак, поэтому оценить реальный ущерб обычные люди не могли. Но Вивиан не сомневалась, что королевские войска упорно преследовали немецких агрессоров и сбили несколько самолетов.