Мерлин

С этими словами он размотал свой кожаный кушак и связал наши руки в запястьях.

Мелвису он сказал:

— Король и повелитель, как рука твоя связана, желаешь ли так связать свою жизнь с жизнью сына твоей супруги?

— Желаю.

— Нарекаешь ли его сыном, вручаешь ли ему все свои земли и имущество?

— С радостью.

Торжественно повернувшись ко мне, Блез произнес:

— Мирддин ап Талиесин, принимаешь ли ты его руководство и one- ку?

Все происходило слишком молниеносно.

— Блез, я...

— Отвечай.

— Как он меня принял, так и я его принимаю.

Я сжал руку Мелвиса, и он сжал мою.

Блез вытащил кинжал и надрезал наши запястья, так что наша кровь смешалась.

— Да будет так, — произнес он, развязывая нам руки. Потом, по­казав на груду мечей у моих ног, вопросил: — Принимаешь ли ты слу­жение этих людей, которые поклялись идти за тобой не щадя живота?

— Я принимаю служение этих людей, и пусть залогом им будет моя жизнь.

Народ закричал, воины повскакали, расхватали свои мечи и приня­лись ударять ими в щиты, так что поднялся страшный трезвон.

— Мирддин! Мирддин! Мирддин! — кричали они, и мое имя в их устах звучало, как гимн.

Меня подхватили и на плечах понесли в дом. Проплывая над поро­гом, я увидел мать — она стояла сразу за дверью. Харита видела все, и лицо ее светилось любовью ко мне. Она шагнула вперед, воздела ру­ки, и я увидел в ее ладонях меч — меч Короля-рыболова.

Я взял его и поднял над головой. Крики стали еще громче. А я пел от радости, так что гудели потолочные балки.

Ибо в этот день я завоевал себе королевство.

Книга 2

ЛЕСНОЙ ВЛАДЫКА

ГЛАВА 1

Черна десница небес, а в ней — замерзшие звезды,

Звезды, и звезды, и звезды... и звезды.

Kto ты, владыка?

Как твое имя? Почему ты так странно на меня смотришь?

Никогда не видел человека со вспоротым животом?

Никогда не видел живого трупа?

Черен день. Ночь черна.

Черна десница, меня накрывшая.

В черном сердце Калиддона таюсь я.

В лесном озерце я вижу лицо

Под рогатым шлемом,

Смотрю на него в упор.

Я смотрю, пока звезды струятся в небе

И алая луна исходит криком.

Птицы и дикие твари бегут при моем приближении,

Деревья отшатываются,

Цветы на высоких лугах отворачивают головки,

Когда я прохожу мимо.

Кривые лощины разносят эхо упреков,

Ручьи надо мною глумятся...

Ветер и вихрь, дождь и град, снег и жар,

Ярое пламя солнца,

Луны серебристо сияние,

Серебристы воды из сердца гор.

Пойте, прекрасные звезды небесные!

Пойте, чада Бога Живого!

Остры, как копья, ваши лучезарные песни.

Мне они — жизнь и смерть.

Ave! Ave, Imperator!

Слушай: холодный ветер

Ревет в опустевших чертогах.

Слушай, Славнейший! Слушай, как кости отважных

Стучат в безымянных могилах.

"О Верховный Орел, — взывают птенцы, —

Простри десницу

Напитай нас крошками

Твоего пиршества".

Они молят о правосудии.

Лишь ты можешь избавить их от мучений.

Реки текут, взбухают воды,

Смотри — ладьи проносятся морем.

Прочь, прочь... всегда прочь.

Лети, душа моя, прочь.

Что остается, когда отлетела жизнь?

Сколько может вынести человек?

Я подобен зверю среди зверей.

Наг,

Питаюсь кореньями,

Пью капли дождя,

Не человек уже.

Острые камни ранят мою плоть, холодные ветры студят

Мои скорбные кости.

Меня нет!

Я извержен из роду-племени,

Обитаю в краю сумрачном.

Я мертв.

Воспою ли времена года?

Воспою ли века земные,

Дни прошедшие и грядущие?

Воспою ли прекрасный Броселианд?

Воспою ль затонувший край Ллионесс?

Пуйл, подай мне Чашу героя!

Матонви, подай мне арфу!

Талиесин, укутай плащом мне плечи!

Ллеу, собери народ в пресветлом чертоге!

Ибо я воспою Королевство Лета!

Безумный Мерлин... безумный... ты безумен, Мерлин... безумен...

ГЛАВА 2

О волчица, счастливая волчица, повелительница зеленых холмов! Ты одна мне и друг, и подруга. Говори же со мной. Одари меня

мудрым советом. Заступись за меня, встань на мою защиту.

Тебе нечего поведать, мудрец? Что это? Сказание?

Как пожелаешь, о владыка холмов! Я беру свою арфу. Слушайте, дети праха! Слушайте хорошенько, что я вам расскажу.

Во время оно, когда роса творения еще была свежа на земле, вели­кий Манавиддан ап Ллир был королем и господином семи кантрефов Диведа. И вот что тогда случилось.

А надо сказать, Манавиддан был братом Брана Благословенного, который правил Островом Могущественного и всей землей владел, как своей собственной, а все короли и князья были под его рукой. Однако Бран отправился странствовать в Иной Мир и долго не воз­вращался, и Манавиддан, согласно обычаю, принял бразды правле­ния. И не было во всем мире лучше короля, и не было места лучше, чем дикие холмы Диведа, ибо здешние земли прекраснее всех про­чих.

И вышло так, что некий Придери, князь Гвинедда, явился к Манавиддану просить о дружбе. Манавиддан принял его ласково и за­катил пир. И вот, два друга пировали и веселились, услаждаясь прият­ной беседой, пением искусного барда по имени Аннуин Ллау и обще­ством прекрасной королевы Рианнон, о которой повествуют многие удивительные сказания.

В первый вечер, когда пришло время расходиться, Придери обра­тился к Манавиддану.

— Слыхал я, — сказал он хозяину дома, — будто охотничьи уго­дья в Диведе хороши несравненно и лучше их нету в мире.