Мемуары ротного придурка

Но представим себе, дорогие читатели, что получилось бы, если бы советского солдата ПФС не держало в черном теле, а посадило бы на генеральскую норму? Разве стойкость и боеспособность Красной Армии увеличились бы? Безусловно, нет!

Дорвись наши солдаты до генеральской житухи - такая бы деморализация пошла, такая пьянка, что пропили бы и всемирно-историческую победу, и лично самого товарища Сталина. А голодный солдат, к тому же измотанный на маршах без сна и отдыха, на любой героизм способен...

Представлю это примерами...

Когда я после ссоры со старшиной Мильтом был поставлен в строй (с сохранением за мной писарских обязанностей), моим напарником стал ефрейтор Чернов - мы с ним на пару получали котелок баланды и сухой паек. Несколько слов о Чернове. В роте он считался лучшим воякой, посылался на задания в тыл врага, был награжден двумя орденами Славы и являлся кандидатом на представление к Славе I степени. Этот ротный герой постоянно мучился от голода, парень был здоровый, и наркомовской нормы ему лишь на один зуб хватало. К тому же бедняга страдал язвой желудка - у него иной раз так живот схватывало, что он аж белел весь и на землю ложился... Я же, наоборот, был едок слабый - даже хлеб у меня оставался. Помимо хлеба Чернову от меня еще махорка перепадала. В общем, я для него напарник был выгодный, и он меня очень оберегал.

Однажды старшина выдал всем НЗ, строго-настрого запретив без приказа его есть: НЗ был с настоящим салом, такое мы впервые получали! Помимо сала в него входили две пачки горохового концентрата и две буханки хлеба - все это я сложил в свой вещмешок, зная, что Чернову продукты доверять нельзя: съест без приказа, не утерпит. А на следующий день наш взвод неожиданно напоролся на немцев. Когда мы шли копать наблюдательный пункт для командира полка, вдруг ударил фашистский пулемет и прижал нас к земле, не давая головы поднять. Взводный тогда крикнул, чтобы Чернов выдвигался вперед и подавил огневую точку врага. Но Чернов первым делом подполз ко мне. "Лев, давай сало съедим, жалко, ежели пропадет", - прошептал он, глотая слюну. Ему не жизни было жалко, а сала... Мне в тот момент не до сала было, откровенно говоря, но я без слов отдал ему пакетик, в котором, судя по надписи, было запечатано 125 граммов соленого свиного сала, полагавшегося нам на двоих. Чернов, мигом вытащив из-за голенища нож, попытался его разрезать. Но не тут-то было: в пакетике оказался кусок окаменевшей свиной шкуры, покрытый волосами и солью, нож ее не брал.

- Давай сосать по очереди, сперва я, потом ты? - предложил Чернов, отчертив ножом мою половину.

- Соси, - согласился я, и он, засунув в рот свою часть и зачмокав, полез под ураганным пулеметным огнем вперед.

Через несколько минут раздался взрыв гранаты и пулемет смолк: Чернов выполнил приказ, но в момент броска гранаты был убит наповал. Так он и погиб со шкурой в зубах и так был похоронен - зубы не удалось разжать... Тут и обнаружилось, что НЗ он вскрыл самовольно и поэтому на орден Славы I степени не потянул - за геройский подвиг ефрейтор Чернов посмертно был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Дивизионная многотиражка напечатала очерк о его подвиге, где говорилось, что Чернов погиб с возгласом "За Родину, за товарища Сталина!", а получив приказ, целую патриотическую речь толкнул, идя на самопожертвование, подобно Александру Матросову. Но как он мог речь толкать и возгласы произносить, когда у него в зубах была зажата эта шкура? Он даже материться вслух не мог.

Конечно, каждый солдат, который голодал и которому наркомовской нормы не хватало, старался какой-нибудь еды раздобыть: кто картошку воровал на огородах, кто кур, кто грибы собирал или ворон стрелял. Некоторые конину ели - с убитых лошадей, иные рыбу глушили гранатами.

О другом распространенном способе рассказал мне Петька Курицын, с которым мы после войны вместе демобилизовались из рядов Советской армии. Петька служил в саперном батальоне, занимавшемся разминированием в прифронтовой зоне. Наркомовская норма у них была жиже, чем на передовой, а водки им вообще не полагалось. Петька говорил, что совсем дошел бы с голодухи, если бы его верный друг Кабыздох не выручал. Дело в том, что Петькин батальон разминировал при помощи собак, которые тоже состояли на довольствии в ПФС. Солдатам на их псов выдавали собачью норму, но Петька своего друга не объедал: он вместо большого пса завел себе совсем малюсенького, который в кармане шинели умещался. Мины тот обнаруживал даже лучше, чем большой, но жрал совсем мало, и львиная доля его собачьей нормы Петьке перепадала. Как мне помнится, и в нашем полковом обозе кое-кто за счет ишаков подкармливался - когда там зерно выдавалось от ПФС. Елдаши, к примеру, варили себе плов из ячменя - в общем, каждый как мог солдатскую смекалку проявлял, чтобы желудок чем-нибудь наполнить.