Мемуары ротного придурка

Во-первых, при том, что основным показателем охвата массовым героизмом являлась так называемая "награжденность" личного состава, которая выводилась путем деления суммарного количества орденов и медалей личного состава на его численность. По этому показателю о командире роты судили, достоин ли он продвижения по службе. А командир роты в свою очередь по "награжденности" судил о работе писаря: на месте тот или надо другого грамотея подыскать, который ловчее сможет наградные листы составлять? Подвиг подвигом, но нужно уметь так его расписать, чтобы, скажем, вместо ордена не пришел приказ на медаль. Поэтому ротный писарь, дабы не загреметь из придурков в строй, проявлял творческую фантазию при составлении наградных листов, поднимая тем самым показатели массового героизма в подразделении. К примеру, я в бытность заштатным писарем саперной роты с помощью известной доли фантазии - чего другого, а этого мне было не занимать - поднял "награжденность" и вывел роту на первое место в полку по охвату личного состава массовым героизмом (и следовательно, политико-воспитательной работой).

В то же время в разведроте командиры менялись как перчатки, не справляясь с работой. И все потому, что у их писаря Коли Серегина фантазия дальше пресловутого "взятия языка" не шла. Коля сменил перо на штык, и новый придурок оказался более смышленым: разведрота по "награжденности" стала наступать нам на пятки.

Во-вторых, статусы правительственных наград были так сформулированы, что подвиги приходилось подгонять под установленные шаблоны, соответствующие тем или иным орденам и медалям. А тут от писаря тоже требовался полет воображения и, если хотите, отвага, поскольку ему приходилось преодолевать пропасть между утвержденным Президиумом Верховного Совета СССР статусом и фронтовой действительностью.

Вот типичный пример. Писарю надо составить наградную на рядового Иванова. Учитывая, что Иванов впервые участвовал в бою и при этом остался в строю, командир роты поначалу представляет его к медали "За отвагу", чтобы тот в следующем бою старался себя не хуже вести, если хочет орден заработать. (Два боя в пехоте редко кто выдерживал без отправки в "наркомзем" или "наркомздрав".)

Но, согласно формальному статусу, медалью "За отвагу" награждались лица, уничтожившие в бою вражескую огневую точку (то есть пулемет) или до трех солдат противника либо нанесшие врагу иные эквивалентные потери в живой силе и технике. А чтобы, скажем, орден Отечественной войны II степени получить, требовалось уже целую пушку уничтожить, или подбить вражеский танк, или захватить в плен офицера, сообщившего важные сведения, и т. д. и т. п.

Таким образом, для того чтобы рядовой Иванов получил свои честно заслуженные в бою награды, писарь должен был сочинить ему какие-нибудь подвиги с обязательными патриотическими возгласами, предназначенными для инстанций, издающих приказы о награждениях (мол, штабные придурки не решатся отказать в награде, если солдат уничтожил липовую огневую точку с возгласом: "За Родину, за Сталина!").

Читатель ошибается, если думает, что ротные писари в бою только и занимались тем, что строчили наградные. Тогда не до этого было. Лишь когда полк выходил из боя и штаб батальона спускал приказ: "К 24.00 представить наградной материал на отличившийся личный состав", придурки давали волю своей фантазии. Бывало и так: ни командира роты, ни взводных в строю не оставалось, только несколько доходяг имелось в наличии, которые даже не знали, кто в бою отличился. Но приказ есть приказ, и к 24.00 наградные в штаб представлялись. А из поступившего от рот наградного материала с описанием подвигов личного состава политчасть черпала данные для отчетов в вышестоящие политорганы.

К примеру, лично я за год пребывания в саперной роте в качестве заштатного писаря с помощью фантазии и трофейной авторучки "подавил" до 50 огневых точек врага, подорвал на минах в общей сложности три артиллерийские батареи, дивизион танков типа "Тигр", несколько автоколонн с пехотой противника, уничтожив и взяв в плен до батальона фашистов. Вот на что был способен всего один ротный придурок!

Но в полку-то не одна рота имелась, а больше двух десятков, и в каждой свой придурок находился, который тоже фантазировал как мог, повышая, с одной стороны, "награжденность", с другой - потери врага. У моего кореша Мироненко, придурка при полковой политчасти, по отчетам выходило, что наш гвардейский горно-"ишачиный" полк за каждую боевую операцию в среднем уничтожал и брал в плен до двух фашистских дивизий. (Поскольку массовый героизм присущ лишь советскому социалистическому обществу!)

СОЛДАТСКАЯ ГРУДЬ И АМБРАЗУРА

Общеизвестно, что в Красной Армии помимо массового героизма существовал и героизм личный, которого - я это особо подчеркиваю - моя теория не касается. Целая дивизия Героев Советского Союза сражалась на фронтах Великой Отечественной войны, однако и к личному героизму придурки иной раз тоже прикладывали руки.