Мемуары ротного придурка

И тем не менее 11 апреля 1944 года пехота совершила с плацдарма феноменальный марш-бросок, преследуя отступавшего врага. С невиданным массовым героизмом 75 километров отмахала - с полной боевой выкладкой! - в результате чего стерла себе ноги и вышла из строя. (Дальнейшее преследование продолжал танковый десант.)

Хочу отметить, что в этой операции особо отличился доходяга Конкин из нашей саперной роты, не вылезавший из санчасти из-за дизентерии.

Он даже ухитрился обморозиться при температуре 0 градусов! Так вот, этого дистрофика послали в караул, и он каким-то образом захватил немецкую автомашину со штабными офицерами - здоровенными верзилами, каждый из которых мог бы его щелчком пришибить. А может, они сами захотели сдаться в плен, но так или иначе, рядовой Конкин за геройский подвиг был представлен к ордену Красной Звезды, после чего он из-за поноса снова выбыл в санчасть и в роту не вернулся. О подвиге Конкина в газете писали, он во всей Приморской армии стал известен.

Это не первый случай, когда в критические моменты именно дистрофики отличались, совершая героические подвиги. Наиболее активные боеспособные вояки почему-то быстрее отсеивались, а эти по своей хилости оставались в бою до последнего. Сытому в "наркомзем" неохота, естественный инстинкт самосохранения властно повелевает ему дрожать за свою драгоценную шкуру. Гамлетовский вопрос "Быть или не быть?" стоит перед ним во всей остроте, отрицательно воздействуя на его патриотизм, преданность делу Ленина - Сталина, морально-политическое единство и массовый героизм. Голодному же не до гамлетовского вопроса, ему лишь бы чем-нибудь брюхо набить. К тому же голодного почему-то намного сильнее вошь заедает, больше мучает триппер и особенно понос. Инстинкт самосохранения у него притуплен. Из кого составлялось боевое ядро, бравшее высоту или ходившее в контратаку? Как правило, из самых голодных доходяг.

К этому любопытному явлению я в дальнейшем еще вернусь, а сейчас перехожу к немецко-фашистскому ПФС. Пока мы под Керчью стояли в обороне, откуда наши солдаты могли знать, как у врага со жратвой? В основном из политинформаций и газет узнавали, что немцы вместо мяса жрут опилки. Правда, некоторые из пленных фашистов на голодающих вовсе не смахивали: у нас на весь наш полк только один толстяк был (сам начхоз гвардии капитан Ковбаса), а среди пленных подобные боровы пудов эдак на шесть-семь не так уж редко встречались.

Случилось однажды ЧП, когда в расположение нашего полка ночью заехала немецкая полевая кухня, запряженная ослами, но без поваров. В ней тоже оказалась "шрапнель", но не синяя, а доваренная до полной кондиции и, главное, напополам с мясом, а вовсе не с опилками. Запах от немецкой "шрапнели" такой шел, что наши солдаты, как голодные волки, на эту кухню набросились и давай из нее черпать - кто котелком, кто каской, кто прямо шапкой...

А тут откуда ни возьмись оперы из СМЕРШа: "Кто разрешил отравленное фашистское варево жрать?!" Приказали всем фашистскую кашу немедленно повыкидывать в море, а тех, кто успел ее съесть, забрали в карантин. Все обошлось, но СМЕРШ взял с этих счастливчиков подписки о неразглашении вражеской каши - чтоб держали в секрете сведения о фашистском ПФС. Но когда наша Отдельная Приморская армия перешла в наступление, эта тайна стала явной. Солдаты сами столкнулись с вражеским снабжением, захватывая в Крыму немецкие продсклады, кухни, консервные заводы и отбирая у пленных НЗ, состоявший из увесистых консервных банок с самым разнообразным содержанием. Каких только консервов в солдатских ранцах не попадалось: колбасный фарш, плавленые сыры, сосиски (немцы так насобачились набивать их опилками, что от свиных их нельзя было отличить), зеленый горошек, ветчина, джемы, паштеты, сгущенное молоко, тушенка, маринованный перец, шпроты, мармелад... Это не говоря уж о сигаретах, плитках шоколада, галетах, конфетах! О целых бутылках вина с красивыми этикетками! О маргарине, который можно было есть, как сливочное масло! О пачках меда, не уступавшего по вкусу настоящему!

Ей-богу, в мирное время в нашем "Гастрономе" на шоссе Энтузиастов я не видел подобного разнообразия продуктов, какое имелось во вражеском ПФС.

Без преувеличения можно сказать, что немецкий солдат получал такую "наркомовскую норму", какая в Красной Армии полагалась лишь генералам. (Разумеется, наших генералов от пуза кормили, но формально им тоже полагалась определенная норма.)

Таким образом выявилось, что отступавший враг имел подавляющее превосходство по части жратвы, но при этом терпел поражение от наших изголодавшихся войск.

О ВОЗДЕЙСТИИ ПФС НА КОНСКИЙ СОСТАВ