Memo: Секреты создания структуры и персонажей в сценарии

Религиозный контекст. Здесь обычно или четкие ответы — или никаких. Вообще говоря, многие ли фильмы вообще затрагивают вопросы религии? Конечно, есть «Изгоняющий дьявола» и «Код да Винчи». Но каково место религии в «Смертельном оружии» или в «Любви по правилам и без»? Конечно, эту главу можно проскочить галопом и пойти дальше. Верно?

Давайте поступим иначе. Я говорю это потому, что писатели зачастую никак не затрагивают религию в своих историях, оставляют нам обширную территорию для рефлексии, исследований и открытий. Нас бросают в жизнь безо всякой инструкции, и заметную часть своего времени на земле мы тратим на поиски причин и смысла. Мы жаждем общения с чем-то большим, чем мы сами.

Этот поиск смысла и коммуникации создает некоторую среду, которая неявно, но глубоко воздействует на наших персонажей. Еще важнее для нас, рассказчиков, то, что этот поиск может привести к главнейшему «вопросу, которого не миновать».

Начнем с очевидного. С одной стороны, религиозная среда связана с отношением индивидуума к богам, духовности и нравственности. В этом смысле люди могут быть, например, методистами или мусульманами-шиитами. Некоторым из них нужны конкретные моральные установки, насаждаемые иерархией священников и вероучителей. Другие ищут ответы в трансцендентальной медитации или в расширяющих сознание наркотиках. Тоска может подвигнуть нас молить неведомую силу об исполнении наших самых глубинных желаний или об удовлетворении пламенных страстей. Или она может навязать нам поведение, не объяснимое простой логикой. Религиозный контекст истории поможет понять, к каким тактикам могут и к каким не могут прибегать персонажи в погоне за исполнением своих «хотений».

Итак, к кому мы взываем и чего мы ищем? Возьмите в руки свой сценарий и посмотрите, как ваши герои общаются с высшими и самыми священными формами бытия.

Два примера.

Заглавный герой в «Афере Томаса Крауна» совершает виртуозные ограбления и заключает дурацкие пари на дикие суммы. Боксерша Мэгги из «Малышки на миллион» упорно и без оглядки преследует нерешительного тренера Фрэнки.

Добавит ли рассмотрение этих действий с религиозной точки зрения какой-то дополнительный штрих к истории? Вот Томас Краун внезапно спорит на целое состояние, что сумеет исполнить какой-то немыслимый удар на гольф-лужайке. Возможно, он проверяет, насколько его «боги» к нему благоволят? Что же до ограблений, то мы знаем из экспозиции фильма, что Краун несметно богат. Если мотив преступления не в деньгах, может, дело в некоем вдохновении, как у художника? Не исповедует ли Краун свою персональную религию?

В «Малышке на миллион» мы видим, что и у Мэгги, и у Фрэнки крайне неважно складываются отношения с близкими. Фрэнки каждый день ходит к мессе, чтобы подумать о своих отношениях с родными. Поступки обоих героев — это молитва об обретении семьи, дома, связей. Можем ли мы развить эти идеи, углубляясь в разбор религиозного контекста?

Хорошо, это мы поняли. Но есть и другие ракурсы. Например, если герой просто хочет жить в гармонии со всем сущим, что нам даст анализ его религиозных воззрений? Если мы двинемся в эту сторону, то невзначай обнаружим сложные религиозные вопросы в тех историях, где совершенно их не предполагаем.

Например, почерком сценариста и режиссера Сэма Пекинпа по прозвищу Кровавый Сэм обычно считают жестокое насилие и мачизм. Но многие из его фильмов — это слегка замаскированные размышления о морали. И в них религиозный контекст, пожалуй, самое важное. Идеальный пример такой картины — «Скачи по горам».

Вот вкратце ее содержание. Когда-то давно Джадд и Джил, прославленные шерифы, укрощали фронтир. Но меняющаяся реальность превратила их в мальчиков на побегушках у больших воротил. Джил не видит причин, почему бы не похитить золотой груз, охранять который их с Джаддом подрядила крупная корпорация. Однако Джадд живет более высокими принципами, или, как он сам говорит: «Я хочу одного: входить в свой дом с чистой совестью». Стычка двух старых друзей — это религиозная притча.

Библейские отсылки и разговоры о морали («Скачи по горам» полнится и тем и другим) служат явными ключами к религиозному контексту истории. Но продолжим наше расследование. Например, подумаем, а что произойдет, если подойти с другой стороны и задать вопрос: каковы высшие устремления героев и общества?

Иными словами, где в нашей истории «бог»?

В шедевре Пекинпа «Дикая банда» Священного Писания совсем немного. Но при всем обилии стрельбы и крови эта история глубоко коренится в морально-этическом дискурсе. Пайк Бишоп и его банда не находят себе места в новой жизни на Западе. Тяжелые времена расшатывают бандитский кодекс чести, и, чтобы удержать своих людей в строю, Пайку приходится грозить им убийством.

«Мы должны держаться вместе, как прежде! Если уж ты с кем-то заодно, то держи его сторону! А если не можешь, значит ты вроде животного — и тебе конец! Нам крышка! Всем нам».