Memo: Секреты создания структуры и персонажей в сценарии

Я принялся адаптировать этот «обзор» как инструмент для себя как автора и для своих пишущих студентов. Главная разница в том, что «ридер» делает синопсис истории, которая уже написана, в то время как автор излагает идею, которая пока еще формируется.

Технология оказалась на удивление эффективной. Если я работаю с соавтором, то, выстраивая нашу киноисторию, мы можем в какой-то момент не согласиться по какому-то важному вопросу. Если мы не можем прийти к взаимопониманию, я предлагаю прервать обсуждение на один день и написать по одной-две страницы о своем видении истории.

Подобно «хромому прогону» на сцене, такой синопсис позволяет нам с соавтором увидеть момент, где мы с ним не сошлись во мнении, в контексте всего повествования. Нередко я обнаруживаю, что мы с соавтором потеряли колею и, как оказалось, совершенно по-разному видим историю, которую сочиняем. Синопсис помогает заметить, где именно мы сбились с пути, и вернуться на дорогу.

Когда на моих мастер-классах писатели представляют свои идеи в виде синопсиса, то могут увидеть, что они знают, чего не знают и что в структуре истории нужно улучшить. Синопсис позволяет писателю рассмотреть замысел произведения в целом, избавляя его от необходимости написать сотню-другую страниц, чтобы посмотреть, не зашел ли он в тупик.

Не менее полезен и логлайн. Авторы работают очень по-разному. Одному нужно наштамповать сотню страниц для разгона, пока придет вдохновение. Другой с первой страницы начинает обрисовывать главную идею. Удивительно, но Эдвард Олби заявляет, что, сочиняя пьесу, всегда ограничивается одним черновиком — и это идеальный вариант текста.

Но каков бы ни был подготовительный процесс, я убежден, что писатель может продуктивно работать, только если он способен обобщить содержание своей истории в одном предложении. В нем должен быть описан архетипический герой, его «хотение» и «препятствие», которое ему придется преодолевать.

Это может звучать упрощенно, пока вы не поймете, что любая киноистория посвящена чему-то одному, и логлайн четко определяет это. Например, «Лоуренс Аравийский» идет почти три часа, и в нем затронуты многие темы. Но стержень картины — это герой (Томас Эдвард Лоуренс), которому необходимо чувство «дома» и «миссии» и который разрывается между родной страной, Англией, и любовью к арабам.

Найдя фразу, выражающую суть этого многопланового полотна, сценарист Роберт Болт понял, какие эпизоды из жизни Лоуренса нужно включить в сценарий. И понял, какому главному устремлению должна служить каждая сцена его эпической ленты.

Рассмотрите следующие синопсис и логлайн. Это первые подходы к созданию восхитительного фильма «Прощай, детка, прощай» Бена Аффлека. Заметьте, что логлайн упоминает героя (то есть команду частных сыщиков), «хотение» (распутать дело о похищении девочки) и «препятствие» (криминальные низы старого пригорода). Логлайн одним предложением успешно описывает общее действие фильма. Как оно и должно быть.

Логлайн: Супруги-детективы обшаривают бостонский пригород, где вроде бы наркоторговцы похитили девочку.

Синопсис — это тоже не история во всех деталях. Он не предлагает глубоких психологических портретов. В нем нет шуток, драматизма или эмоций, присутствующих в разных сценах. Это становой хребет сценария в абсолютно бесстрастном изложении. Сценарный эквивалент рентгеновского снимка. Это диагностический инструмент, и тут все должно быть просто.